Вернуться на предыдущую страницу

        Архив

No. 4, 2002

   

Проза

 

Юрий ПРОСКУРЯКОВ

 

НОВЫЕ ЗАПИСКИ КОСЬМЫ ПРУТКОВА,

или

То, о чем молчит антирелигиозная пропаганда

(фрагмент)

 

 

Профессор Курдюков был блатным человеком. За целую жизнь он не прочел ни одной книги, но как говорили сведущие люди — всё знал. Больше всего он любил кутить с веселыми женщинами, пить вино и рассказывать сальные анекдоты. Однажды на крупном конгрессе он поселился в люксовой гостинице, заперся у себя в номере, выключил телевизор, задернул шторы, зажег верхний свет и безопасным лезвием "спутник" вскрыл себе вены, оставив следующую записку:

 

 

Нашедшему тело.

 

Милый друг, товарищ и брат! Пусть тебя не смущает вид
этой, отслужившей свой срок оболочки. Сожги ее в
крематории, а пепел развей по ветру. На десятый день по
моей кончине приходи в Тамбове на старое еврейское
кладбище и помочись у куста сирени четвертого на левой
стороне от ворот. Увидишь, что будет.
С приветом, Курдюков.

 

 

Первым обнаружил тело Курдюкова его сосед по гостинице, юный сотрудник агентства "Соцстрах", номер которого имел общую с Курдюковым лоджию.

Желая лицезреть дамские прелести, он заглянул в щель между шторами соседнего окна и сначала очень перепугался. Но после, оправившись немного, сам не зная зачем, он толкнул ногой балконную дверь, и она неожиданно подалась. Обойдя лужу крови, растекшуюся вокруг бездыханного тела Курдюкова, страхагент прочел приведенное выше последнее прости и крепко задумался. Потом, что-то решив про себя, он, вместе с запиской ретировался восвояси тем же способом, то есть через балконную дверь.

На другой день вечером Стольников (так звали страхагента) уже стоял с заступом и вещмешком возле ворот еврейского кладбища в Пензе. Подождав покамест стемнеет, он отсчитал от ворот четвертый куст сирени и с трепещущим сердцем вонзил заступ в рыхлый кладбищенский грунт. Рыть пришлось не долго. Вскоре заступ ударил обо что-то твердое. Стольников встал на колени и увидел перед собой крышку кованой шкатулки. Шкатулка оказалась довольно тяжелой, старой дореволюционной работы с маленьким, но надежным висячим замком на крышке. Недолго думая, Стольников сунул лопату со шкатулкой в рюкзак и отправился в обратный путь.

В номере он тщательно очистил шкатулку от земли и поставил ее на стол, долго разглядывал затейливую вязь узоров на передней грани. Затем встал, принес припасенную на этот случай монтировку и одним точным ударом сбил замок.

В шкатулке оказалась небольшая, запаянная с двух сторон колба, внутри которой Стольников с удивлением увидел крошечного, размером с четвертушку водки, человечка. Человечек жестами умолял выпустить его наружу.

Стольников колебался. Но любопытство одержало верх, и он решил: "Будь что будет, не зря же я ездил в этакую даль за проклятой штуковиной". Он наклонил колбу и монтировкой осторожно отбил верхний запаянный конец.

Из колбы тут же повалили густой зеленый дым и, когда он рассеялся, то Стольников увидел на потолке распластанную фигуру человека. Волосы у него были странного зеленого цвета, глаза размером с хоккейную шайбу, а редкие острые зубы торчали изо рта, как садовые грабли.

У Стольникова мурашки забегали по коже. Он еще никогда не имел дела с духами и не знал, что следует предпринять.

"Ты меня не бойся", — противным тоненьким голосом проскрежетал дух: "Вреда я тебе не причиню. Не будь тебя, сидеть бы мне еще тысячу лет в бутылке. А ты — хороший человек, и я могу сделать тебя богатым. Слушай меня внимательно".

Стольников немного приободрился и приготовился слушать.

"Завтра, ровно в полночь", — продолжал заленовласый дух: "На хазе в Медведках будет большая игра. Ты смело иди туда. Как войдешь, скажи: "Я от Петра Иваныча". Садись за стол и играй. Ровно через час игра должна кончиться. У тебя будет крупный выигрыш. Деньги завяжи вот этой веревкой и спрячь в мешок, с которым ты за мной ездил. Как положишь деньги в мешок, сей же миг уходи, а то не сносить тебе головы. Для начала вот, даю тебе тыщу. Да смотри, пока не вернешься в номер, не смей прикасаться к женщине".

Дух швырнул прямо в лицо Стольникову охапку потрепанных рублевых бумажек и мгновенно исчез.

Целую ночь Стольников не спал. Он пересчитал деньги. Сложил их в пачки по сто рублей в каждой, расправил дареную веревочку, аккуратно разделся и лег в постель.

Точно в следующую полночь он был в Медведках. На звонок отворил ему белесый, прыщеватый тип с родинкой на половину лица и, услышав: "от Петра Ивановича", — ухмыльнулся криво и пропустил гостя внутрь.

За столом шла уже игра. Деньги стопками лежали возле каждого игрока. Было их трое. Хозяин в игре не участвовал.

Стольников сел за стол, поставил сотню и сразу же выиграл. Через час, по договоренности, игра была кончена. Стольников сложил выигранный миллион в рюкзак и немедленно, не говоря ни слова, вышел вон.

На улице он остановил первое попавшееся такси и, пообещав червонец, попросил доставить его в гостиницу, как можно скорее. На одной из пустынных улочек им проголосовала запоздалая парочка. "Подберем?" — таксист вопросительно посмотрел на Стольникова. "Ладно", — неохотно согласился тот и, когда такси затормозило у тротуара, увидел старика в обнимку с удивительно красивой высокой дамой с совершенно пьяными, перевернутыми глазами. Женщина явно не хотела садиться в такси, но была так пьяна, что язык не повинуясь, отказывался ворочаться у нее во рту. Старик грубо толкнул ее на заднее сидение, сел рядом сам и назвал улицу. Это было недалеко и по пути. Когда парочка высаживалась, снова произошел безмолвный спор. Женщина упорно сопротивлялась, не желая покидать машину.

Стольников решительно бросил две сотни на сидение, выскочил, оттолкнул старика и, не слушая его злобных проклятий, сел на заднее сидение и захлопнул дверцу. "Трогай", — приказал он таксисту: "Не видишь разве, она не хочет с ним ехать".

"Куда тебе?" — спросил Стольников у женщины, когда таксист наконец нерешительно тронул машину с места. Женщина порылась в сумочке и, вытащив визитную карточку, сунула ее в руку Стольникову. Сразу же вслед за этим она ткнулась головой ему в плечо и уснула.

Теперь оказалось, что надо делать изрядный крюк, но за дополнительную плату таксист согласился. Они остановились возле мрачного четырехэтажного дома. В окнах нигде не горел свет. Стольников растолкал свою спутницу, и они выбрались на свежий воздух. В полумраке совершенно незнакомой улицы Стольникову стало не по себе. Такси тут же развернулось и, мигнув поворотным огнем, скрылось за углом.

Одной рукой придерживая рюкзак, а другой женщину, Стольников отыскал нужный номер квартиры и позвонил. Никто не откликнулся. "У тебя есть ключ", — раздраженно прошептал Стольников своей подопечной. Она покачнулась на нетвердых ногах, порылась в сумочке и, найдя ключ, с трудом вставила его в скважину.

Дома женщина сразу же, как подкошенная, свалилась на кровать, и Стольников включил свет.

Первым делом он вывалил деньги из рюкзака на стол и пересчитал крупные купюры. Затем, сунув руки в карманы, стал возбужденно расхаживать по комнате. Машинально он вытащил из кармана веревочку, покрутил ее и бросил в угол.

Наконец он сложил деньги в рюкзак, погасил свет и лег рядом с женщиной. Сон наступил мгновенно. Снилось Стольникову морское побережье, чайки, орущие и выхватывающие из воды и друг у друга рыбешек, загорелые тела в золотистых пылинках песка.

Неожиданно он проснулся. Но комнате струилось какое-то зеленоватое фосфоресцирующее сияние. Стольников скосил глаза и увидел, что свет исходит от рюкзака с деньгами. Вдруг неизвестно откуда налетел сильный порыв ветра, рюкзак с треском лопнул, ветер взвихрил дензнаки, закрутил их, поднял к потолку, бумажки вспыхнули фиолетовым огнем, и, когда догорели в опадающих хлопьях сажи, увидел Стольников в центре комнаты силуэт женщины. Волосы ее теперь были спутаны, глаза горели, платье было разорвано и висело лохмотьями.

"Отдай мне, отдай мне мое богатство!" — закричала она и кинулась на Стольникова. Ногти ее впились ему в горло, и казалось, вот-вот Стольников задохнется. Женщина оседлала теряющего последние силы страхового агента и начала скакать на нем по комнате.

Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не взошло солнце. С первым лучом женщина исчезла. Но тут же в дверь позвонили. Стольников, уже ничего не соображая, отпер и увидел на пороге толпу любопытствующих соседей и человека в милицейской форме.

Он стоял перед ними весь в собственной крови, в чужой квартире, заваленной дензнаками разного достоинства, и тупо смотрел в угол, из которого выползла небольшая серая змейка и скрылась через щель под дверью ванной комнаты.