В лад, да не такПётр КАЗАРНОВСКИЙ
ПОЧАЛ. ПОЧЁЛ. ПОЧИЛ
* * * небо плывет за оконным проемом
поезд идет по местам незнакомым скорость кружится в колесах стучась и остановка не здесь, не сейчас точки пространства сливаются в линии миги, секунды становятся длинными плоскости скрещены с разных сторон режут и рвут за вагоном вагон горизонтали больны вертикалью верхи и низы просквожены далью и расстояния мерят вспять чтобы вдруг претворить в опять * * *
Было с нами то на улице Газовой…
Принесли беды да горя нам в кузове — Мы раскладывали их пазлами, На карачках по двору ползали. Мы тогда другого визави вызвали И в него слюной нежности брызгали. Наши ярость, страсть не казались нам праздными, И себе не виделись мы поздними. В те поры нас только было что снимать гроздьями, Украшать и лечить разными грязями, Забавлять и жалобить долгими песнями, Устрашать неправедными казнями. Разойдясь во все концы пó снегу, Услаждая всякий шаг, чтоб был пó сердцу, Мы навряд залечим себе раны порохом И научимся смотреть поверху. Ни к чему теперь не выскажешь мнения, Никого не ублажишь пением — Даже если то на улице Газовой, Где и так полно борьбы массовой. Плач по забытым сюжетам
Памяти неся мякину,
Устаешь и каждый раз Ешь прогорклую малину — Чавкаешь рассказ. То герой, а то нарратор Уплывает в немоту Опустелой alma mater В ботаническом саду. Плод висит, недосягаем В ослепительном верху, — Мы же звуками гоняем Сахар в буквенном соку. * * *
Шарю в памяти глазами
ничего не находя — тени выпуклые сами настороженно глядят. Эти странные потемки и пугают и манят — как поплывшей кинопленки отравляющий явь яд. Деформировано имя, и лицо искажено. Представляются другими все привычные давно. Это — пропасть узнаванья, погружение в объем, умолчание словами не на языке своем. * * *
Тычь в течь туч —
Точь-в-точь tuch В чело лучше луч Плашмя плетью в плач Замесится небо сывороткой звезд Заземлится поле усталой травой Рыбы лесные прельстятся приманкой мест Теперь куда прильнешь головой?! Чело укачало в мочало Началом печали Початок у чада чалый И плечи тягчали А матери мрут ротами Воздух ища ртом Пóротыми чадами, желторотыми Жертвуя всем сухим ветрам Сирая среда Серый срок Сурового суда Сок Тянется каплей по острию Неба с овчинку — чего еще больше?! Нить разовью Птицу собью Помилуй мя, Боже * * *
Почал. Почёл. Почил.
|