Вернуться на предыдущую страницу

No. 1 (44), 2016

   

Охапкинские чтения


Татьяна Ковалькова



О ЧТЕНИЯХ

Идея начать систематическое изучение творчества Олега Охапкина принадлежит не мне. Я не дерзала думать, что час для этого настал, ибо и по сей день, кажется, что не гоже лезть со скальпелем и линейкой литературоведческой метрики в живое сердце поэта. Но Всеволод Рожнятовский и Пётр Казарновский в личном общении навели меня на мысль, что мое субъективное время и время реальное разнятся, и разница эта будет только расти. Я поверила их восторженному оптимизму на этот счет, и дело реально пошло по счету гамбургскому.
Первые же юбилейные чтения 2014 года вызвали живой интерес. Место было выбрано не случайно. Дом-усадьба Гавриила Романовича Державина имела к Охапкину самое прямое отношение. В 1995 году во дворе еще не отреставрированной усадьбы Сергей Михайлович Некрасов, бессменный директор Всероссийского музея А. С. Пушкина, вручил «от имени и по поручению» Олегу Александровичу Охапкину Державинскую премию «за развитие традиции отечественной оды». Вслед Державину Охапкин оказался единственным обладателем громкого поэтического голоса, и премия, должно быть поэтому, не получила своего дальнейшего развития.
Чтения сразу сложились как международные. Сторонних наблюдателей практически не было, и два дня прошли в теплой дружественной обстановке. Личность Олега Охапкина явилась в новом миротворческом духе. Весьма неожиданно потянулись от нее, как от энергетического узла, множество интереснейших для исследования тем, касающихся не столько «второй культуры», сколько философского контекста культурного пространства. Так, например, в докладе профессора Татьяны Игошевой (Новгородский университет) «Принцип прозрачности в лирике О. Охапкина» текстологически доказательно обнаружилась связь Охапкина с родоначальником этого принципа в русской поэзии — Михаилом Лермонтовым и вслед за ним — Блоком. Интересно и то, что в итоге подразумевает этот принцип: прозрачность материального мира для духовного взгляда поэта. Это редчайший дар.
Славист из Кембриджа Жозефина фон Цитцевитц в своем сообщении «О. Охапкин: между поэзией и догмой» очень точно определила причину отстраненности Охапкина от советской культуры, но, в то же время, и его отдельное стояние в своей среде — неофициальной культуры.
Именно его, отдельно стоящего, заметили и выбрали для себя молодые псковские поэты Евгений Шешолин, Мирослав Андреев, Всеволод Рожнятовский, которые в конце девяностых годов сами стали заметным явлением в литературной жизни. Об этом на Чтениях было два доклада — поэта и литературоведа Дмитрия Прокофьева (Псков) и Всеволода Рожнятовского.
Блестящие текстологические исследования сделали итальянские гости: поэт и переводчик Аннелиза Аллева («Ключевые слова в поэзии О. Охапкина»), славист Марко Саббатини («Мотив разлуки в итальянских стихах О. Охапкина»), а также петербургский литературный критик Борис Рогинский («Стихотворение О. Охапкина „В среде молчания“. Неудавшийся комментарий»).
Чтения, тем не менее, не вылились в сухую академическую конференцию. Друзья поэта выступали эмоционально, но жанра доклада придерживались. Их сообщения носили общекультурный характер и представляли именно поэтому чрезвычайную ценность для славистов и филологов как «первоисточники». О круге Охапкина, актуальных темах того времени размышляли поэт Тамара Буковская и художник Валерий Мишин, поэт Сергей Стратановский, поэт Слава Лен (Москва), филолог Ольга Сокурова, литературный критик Андрей Арьев, искусствовед Эра Коробова, поэт Наталья Гранцева.
Три выступления на этих Чтениях не поддаются классификации. Политолог из Москвы (родившийся и учившийся в Петербурге) Александр Щипков, он же автор послесловия к новой книги Олега Охапкина «Философская лирика», убедительно показал, что архаика Охапкина (силлабические опыты, классические именования лирических героев) — авангардна! Как раз свой доклад и я намеревалась посвятить анализу лирической героини Делии — от Тибула до Охапкина, но узнав, что примерно та же тема интересует Петра Казарновского, в последний момент тему изменила — под впечатлением от поездки в Вологду. Там мне открылся глобальный автор — поэт Михаил Сопин, практически неизвестный в Петербурге. В итоге мой доклад был посвящен одной архетипической черте русского характера, с одинаковой пронзительностью выраженной, как в поэзии Михаила Сопина, так и Олега Охапкина. Речь шла о сострадании в их гражданской лирике. На Чтениях присутствовала и вдова поэта — Татьяна Сопина.
Выступление-коллаж из гражданских текстов Олега Охапкина получился у режиссера Максима Якубсона. Драматургически выстроеннное им поэтическое повествование обнаружило темперамент пророка в поэзии Охапкина.
По итогам круглого стола наметились темы и на будущее: «Охапкин — восприемник И. Бродского»; «О. Охапкин и Н. Козырев — взаимовлияние ученого и поэта»; «Охапкин и поэты XVIII века»; «Батюшков и поэты Охапкинского круга»; «Данте — надвременный собеседник О. Охапкина»; «Идеи и личность Гумилёва в позднем творчестве О. Охапкина»; «Охапкин как литературный редактор самиздатовского журнала "Община"» и многие другие.
Была и художественная часть. Она открылась выставкой работ большого друга Олега Охапкина выдающегося, но малооцененного художника нашего времени — Натальи Жилиной. Силовое поле ее работ во многом определило тон конференции, сформировало новый контекст известных многим присутствующим тем и сюжетов. Экскурсию по выставке (им же отобранных «брутальных» работ мастера) провел сын художницы, он же и прежний издатель Олега Охапкина, — художник Дмитрий Шагин.
Завершилась же конференция поэтическими чтениями. Прослушав в записи авторское чтение Олега Охапкина, далее за овальным державинским столом, в двухсветной огромной зале, неспешно, по десять минут каждый читали: Аннелиза Аллева, Всеволод Рожнятовский, Сергей Стратановский, Жанна Сизова, Пётр Брандт, Тамара Буковская, Валерий Мишин, Слава Лен, Борис Лихтенфельд, Максим Якубсон, Елена Пудовкина. Это было настоящее торжество поэзии, как в былые — квартирные, подпольные — времена. И вновь поэзия явила себя «надеждой миру».
Вторые Охапкинские чтения (12–13 октября 2015 г.) в Доме Державина открыл С. М. Некрасов, напомнив присутствующим, что ровно двадцать лет назад Охапкину была вручена здесь Державинская премия.
Особенность вторых чтений заключалось в том, что в отличие от первых, основной акцент был сделан не на научной конференции, а на круглом столе. Тема звучала так: «О критериях христианской свободы». Имя Олега Охапкина, тесно связанное со средой петербургского литературного андеграунда 1960–1980-х годов, давно вышло за рамки этой среды. В предисловии к его последней книге «Философская лирика» философ Татьяна Горичева писала: «“Сжигая собственную душу”, выбирая спасительную нищету, непрерывную боль, древний и новый хаос, Олег Охапкин не остается некой пассивной жертвой. Тем более нельзя его назвать “жертвой режима”. В его поэзии нет политиканства и психологического редукционизма, она эк-зистенциальна в самом глубоком смысле слова. Эк-систенциальна, эк-стазна, потому что существует как Дар, как обращение к Иному».
Именно об экзистенциональном выборе христианства новым послевоенным поколением, к которому принадлежал Олег Охапкин, шла речь на круглом столе. Этот выбор менял биографию каждого и, конечно, отражался и в текстах и общественных акциях. Бесценным свидетельством того живого культурного процесса является «самиздат» и «тамиздат». Олег Охапкин был активным автором в самиздате. Он печатался в журналах «37», «Беседа», «Обводный канал». Первая его публикация состоялась в журнале «Вече», куда его стихи принес Лев Николаевич Гумилёв. Но судьбоносным для него стало участие в журнале «Община», где он стал литературным редактором. В чтениях принял участие главный редактор этого журнала известный правозащитник Александр Огородников. Он привез копию второго номера, который был арестован и потому считался историками самиздата не сохранившимся. Теперь уже трудно представить, почему по делу о журнале «Община» и религиозному семинару Огородникова-Пореша были посажены в тюрьму десятки человек по всей стране, включая профессора французской филологии Татьяну Николаевну Щипкову. С общим докладом «Журнал "Посев" и религиозное движение в России. 1970–80-е гг. » выступил правозащитник Вячеслав Долинин. В его архиве сохранился 11-й номер журнала «Посев» за 1984 год, где в разделе «Хроника» есть информация о насильственном помещении поэта Олега Охапкина в психиатрическую больницу.
Эта тема гораздо шире исторического контекста, куда ее выгодно для себя определяют сегодня предприимчивые литературные игроки (мол, дело прошлого). Но история самиздата убеждает нас в обратном. Феномен самиздата для России бессмертен, в каком бы полиграфическом виде он не существовал, ибо живой литературный процесс опережает минимум на четверть века развитие общественных и государственных структур его поддерживающих.
Олег Охапкин положил выбор Христа — поверх прерванной традиции — в основу понятия «Бронзовый век». Что оно включает в себя, что подчеркивает в поэтике и философии автора, что привносит в развивающийся литературный язык? Эти вопросы рассматривались на конференции — в научной части чтений. Очень глубокий по мысли доклад «Мотивы сопротивления в творчестве Олега Охапкина» был у поэта Жанны Сизовой. Речь идет о сопротивлении времени, страху, славе. Это погружение именно в охапкинский текст, без общих литературоведческих мест и саморефлексий.
Тема доклада Петра Казарновского выросла из предыдущих чтений и, на первый взгляд, выглядела пародоксальной: «Хеленуктическое в поэзии О. Охапкина. Охапкин смеющийся». Все знают Олега Охапкина как патетика и трагика, но поэту и тонкому исследователю литературы Казарновскому приоткрылась одна из основных, но прикровенных черт поэтики Охапкина — его юродивый смех.
Тема доклада поэта Сергея Стратановского также возникла из дискуссии на первых чтениях. Охапкин дал самые пространные комментарии — в своих ответах на легендарную Блоковскую анкету журнала «Обводный канал» (переиздана в издательстве Пушкинского Дома). В видимом противоречии его мнений — «Блок страдал какой-то неисцелимой слепотой в отношении истинно духовного мира», «Ему было дано страдание такой силы, что уже в нем одном, как в болевой точке, заложено таинственное исцеление» — заключен ответ нового поколения поэтов на творческий запрос века Серебряного.
Иностранным гостем чтений стала славист из Англии Эмили Лайго (Эксетер), она первая защитила диссертацию в Оксфордском университете на тему ленинградской поэзии 1950–1970-х годов. Эмили подарила свою книгу в библиотеку филологического факультета СПбГУ. После ее работы, в большей степени описательной, началось уже концептуальное изучение этой темы. Например, с концепцией Жозефины фон Цетцевитц нам удалось познакомиться на первых чтениях.
Примечательным было в этом году участие в чтениях литературоведа Юлии Валиевой вместе со своей аспиранткой Натальей Берновик. Трудно переоценить вклад Ю. Валиевой в системное изучение феномена неподцензурной литературы советского периода. Она первая в Петербурге ввела эту тему в академический оборот. Содержательный доклад ее ученицы «Образ поэта-пророка в стихотворениях Олега Охапкина "Пророк" и Михаила Генделева "Баллада"» внушает надежду, что система эта закрепится в отечественной филологии и не будет изгнана из университетских стен, как некогда генетика, металингвистика или семиодинамика.
Случилось и еще одно открытие на этих чтениях. Готовя первый номер альманаха «Охапкинские чтения», который с целью экономии средств должен был выйти без цветных вкладок, мы с Дмитрием Шагиным натолкнулись в его архиве на огромное количество графики Натальи Жилиной, более уместной для иллюстраций. 9 иллюстраций вошло в сборник и 90 составило выставку, открывшуюся к началу чтений. Эта выставка легла в основу еще более обширной (150 работ) в музее А. С. Пушкина на Мойке, которая состоялась там через несколько месяцев.
По складывающейся традиции чтения завершились Чтениями поэтическими. В них приняли участие: Пётр Чейгин, Жанна Сизова, Валерий Мишин, Пяйви Ненонен, Дмитрий Ивашинцов, Дмитрий Шагин, Сергей Стратановский, Пётр Казарновский, Тамара Буковская, Сергей Ковальский, Арсен Мирзаев, Максим Якубсон, Борис Лихтенфельд, Всеволод Рожнятовский.

По итогам первых Охапкинских чтений вышел альманах (твердый переплет, 296 стр. стоимость 300 р.; его можно заказать по адресу: tikovalkova@gmail.com)

Третьи Охапкинские чтения пройдут в октябре 2016 года в Москве. О месте и времени будет объявлено дополнительно.