ПОЭМАСергей АРУТЮНОВ
ПОБЕГ
(маленькая поэмка) Помнишь ли внезапное раздолье,
Хруст земли — смещенный позвонок? Мы с тобой бежали через поле, Ящерки сверкали из-под ног. А по полю били в три прихвата, Щеки жгло, зашкаливало пульс. Были мы та самая бригада. Это нам зачитывалось в плюс. Были мы те самые отродья, Что носили фиксы на зубах. Отдан был тогда приказ по роте — Расстрелять как бешеных собак. Помнишь, как подлизывались тонко? Уломали сдать боекомплект, Раздавали памятку-листовку, Обещали овощных котлет. На суде за чтеньем приговора У судьи прорезался дискант. наступало время триколора. В общем, это значило дисбат. Выдавали пайку грамм на триста, Гнали рыть траншеи в полный рост. Почва там особенно бугриста — В основном, от тракторных борозд. Те, кто мог бежать через неделю, Скинулись на вышки, КПП. Классная была у нас идея — Дозвониться прямо в КГБ, Рассказать про здешние порядки, Как людей изводят просто так: Мы ж, небось, не пленные поляки, Так за что ж — как бешеных собак? Как за что? За то, что побежали, И за то, что в нации вражда, И за то, что в стираном хиджабе Между нами женщина прошла. Обернулась на того, кто рядом, — На тебя, отставшего на шаг, С детства не бывавшего кудрявым И вождя не звавшего «вожак». Ты упал не сразу за столбами, А чуть-чуть поодаль, где кусты. Мы бежали, мы не отставали, На кровавый свет ночной звезды, Через поле, через те траншеи. Ты лежал со смертью, как с женой, И лица необщим выраженьем Говорил — бегите, я живой. Отдохну вот, отдохну и встану, Нагоню — чего тут не догнать. Но уже на полпути к рейхстагу Серебрилась пасмурная гладь. Расступились воды, ветер стихнул. Добегите, люди, я потом. Мертвые, наверно, главный стимул Для побега и дыханья ртом. |