|
|
Силлабо-тоникаСлава ЛЁН
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «СЕМЯ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ»
СТРЕЛА ПОХОТИ лягушка махом чем упырь
запуталась в потемках света дворцового — пока газета не взорвала ее пупырь а нетопырь вовсю горазд живьем пустить людей на ветер большой дороги где на вере в любовь пасется педераст волосяной струится яд в Истории по слову «похоть» в роду ни ахать и ни охать запрещено в ряду наяд похожи на кордебалет с раздвоенным хвостом русалки с царевичем играют в салки бедром 14-ти лет но попочки ядреней шар земных наощупь полушарий не носят в сите на пожаре живой воды in situ жар пошла идея на дрова дополнить посиделки раем пока на дудочке играем в горелки летом трын-трава царевна спереди нагой малины на(в\р)ала лукошко и вот она уже лягушка в короне — с костяной ногой царевич бродом волочит станок по смыслу волочильный и за лягушкой волочится подняв которую на щит ему не терпится поймать лягушку пузом на болоте — царевич на автопилоте в чем родила — несется — мать и чтобы на испуг брала рукой высокое изделье избранница — не уд на теле — в уделе главное — стрела! ГРЕХ УНЫНИЯ
Емеля гложет кирпичи
науки выживать беспечно шагами лежа на печи и танцевать от печки его уныние томит беспочвенности жизни мимо себя — душа неутомима пока имеет витамин печенье мать ему печет ко дню большого урожая с нее — Емеля угрожая уйти — истребовал почет семьи покоем дорожа она в унылую лачугу не допускает даже щуку торгуют даром сторожа работа мимо дурака ногами ходит не толкая видать судьба ее такая — бросаться только на врага Емеля — человек ума — лежит в глазах перебирая достоинства и яства рая какой наворожит кума в итоге рая на земле взирая выдранные кущи Емеля валит снег до кучи могил мучителей в Кремле — Истории заело ход и людоедства достигает на Волге голод — «Достигаев с другими» пущены в расход Емелю выйдя из гуляк лесоповал привел в унынье трудом стахановским и — ныне его преследует ГУЛаг КОТОМКА ЗАВИСТИ
на эротических своих
выскакивая Пушкин ножках изобличал приврав немножко Сальери в пьянке на двоих завидуя — один в один — Софоклу в авторстве «Эдипа» завистник в роли архетипа на сцену ЗАВИСТЬ выводил не девушка и не жена набита пухом — а не ватой по Пушкину — быть глуповатой в миру поэзия должна но не настолько чтобы рай безбожно был исполнен яда согласен что «Гаврилиада» моя хватила через край да что Софокл и что Шекспир! и даже парой! — с легким паром! но этот Байрон — этот барин на всю Европу задал пир! почти ровесник — щелкопер! и врет, что денди — хромоножка! любимец женщин и немножко пловец втупик — но как попер! на кой казалось Байрон хер с его удачей и таланом — но наградил Господь талантом — иду в объятья к Анне Кернъ! — и снова — разве это муж владеть достойный тихим чудом а рядом я — с тончайшим чувством и грозной похотью к тому ж и Шереметев — идиот! терпимо все и даже дети от крепостной — но деньги! деньги! долги! — а Крези не дает ГОРДЫНЯ — НЕ ДЫНЯ
людское море-океан
волнуя как хвостом посулом писал Евангелие по слухам Толстой гордыней обуян закончив точками над «е» Лев Николаевич сегодня без Церкви Божьей и Синода писал Евангелие свое и как мужик пошел пахать на кляче — красная рубаха на синем облаке и — Баха плыла Чакона выше хат он опрощался — поворот к народу сделать призывая дворян — а лошадь призовая стояла молча у ворот властитель дум! — студент валил курсистку в Ясную Поляну и шляпу с длинными полями кидал на зуб крестьянских вил власть тьмы безбожником в кулак собрав как красное на синем непротивленье злу насильем нести советовал в ГУЛаг и Ленин в зеркало глядел души глазами людоеда и барина любил за это — народ оставить не у дел декретом ловко обманув доверчивых оставил с носом крестьян но без земли — доносом перо в чернила обмакнув тамбовских выкурить дабы бунтовщиков из лесу — газы пустить а все противогазы изъять поштучно из избы и Церковь весело снести под корень веря слову чести дворянской — маршал Тухачевский у Троцкого опять в чести НА ЗЛОБУ ДНЯ
перекроив по злобе дня
расстрелы Ленин улыбнулся — сегодня Троцкий наебнулся влезая сдуру на коня не охватил его ликбез какой устраивал Чапаев — на выходки неисчерпаем и тут явился мелкий бес американские жиды лихие выкроили суммы Бронштейну — тысячи безумный кидает в дело без нужды спасибо Брестом оплатил мои немецкому Генштабу олги какие по масштабу — ничто как ежику — латынь меня навек опередил проектом Красного Террора но вообще — дела херово идут на фронте командир в тылу ощерились попы и Патриарх неистов Тихон приказ — расстреливать но тихо по одиночке без толпы вокруг сжимается кольцо из Петрограда надо драпать как цедит сталинская «Правда» теряем с головой — лицо но Троцкий не лицо — урод и тянет как главком — на вышку всего утробней ненавижу аборигенов как народ САМОУБИЙСТВО — САМЫЙ СМЕРТНЫЙ ГРЕХ
МОНОЛОГ ПУШКИНА НА СМЕРТНОМ ОДРЕ В православии
СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ считается — НАЛОЖИТЬ НА СЕБЯ РУКИ. Но испокон веков ПОЧИТАЕТСЯ УБИЕННЫЙ — жуть твою жить! ОТХОЖУ и — какое счастье!
жизнь — как я понимаю — блеф! околоточный тащит в участок махом тьму решая проблем отменяется выбор — ехать к сестрам Вульф или к Анне Керн нету голоса — только эхо и торчит как шлакбаум хер дамы чтят своих кавалеров только вот — балерин не счесть много лучше жандарма холера карантин и — спасенная честь! деревенский сераль — брюхатым с водосвятия несть числа! то ли в пудпол прятать по хатам то ли помощь просить посла хороша ли страна Болгария греки встанут ли напопа и не надо честить Булгарина материть честного попа без меня теперь недра — небо ли Гавриил вот — по делу ест ДУБА ДАТЬ! — и долгов как не было Царь заплатит — на то и есть а к столу с расстегаями кликали не меня уже гогоча — ни «Арапа Петра Великого» ни «Истории Пугача» заяц травленный вместе с егерем зря скакавшим — дить твою рить! остается Дантеса с Геккерном низко кланяясь БЛАГОДАРИТЬ… |