А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Михаил ГЕРАСИМОВ (1889 — 1939) — поэт. Родился в Самарской губернии в семье рабочего, с 1907 года жил во Франции и Бельгии, был волонтером во французской армии, в 1915 году за антивоенную пропаганду выслан в Россию. Участник гражданской войны. В 1913 году появились первые поэтические публикации. Был одной из ключевых фигур Пролеткульта, а в 1920 году стал одним из основателей московской литературной группы "Кузница", поначалу взявшей курс на развитие идей пролетарского авангарда. В начале 20-х, в связи с неприятием политики НЭПа, вышел из коммунистической партии. В 1937 году был репрессирован. При жизни выпустил 14 поэтических сборников — "Вешние зовы" (1917), "Монна Лиза" (1918), "Завод весенний" (1919), "Железные цветы" (1919), "4 поэмы" (1921), "Электрификация" (1921), "Черная пена" (1921), "Чучело" (1921), "Негасимая Сила" (1922), "Итальянская поэма" (1922), "Земное сияние" (1927), "Бодрое утро" (1928), "К соревнованию!" (1930), "Стихотворения" (1933). После смерти поэта, стихи Герасимова практически не переиздавались.



Стихотворения были опубликованы в книге "Негасимая сила" (М.: Кузница, 1922)



ТАИНСТВО ТРУДА

Бросьте отчаянье, бросьте!
Мне голос сталесвирельный
О бессмертьи труда поет,
В трюме,
В тюрьме котельной,
Где огненная пасть гложет и жует
Черные кости.
А я целуя вороненую кожу
Чугунных ног,
Свое сердце ножовкой разрезал
И, размозжась о станок,
Ржавой кровью облил железо.
И пока глаза не потухли
Тоской о тополевом поле,
Лопатой, примагниченной к мозолям,
Метнул в огнезубую пасть
Мозги свои, как желтые угли.
В невыразимом костре страданий
Дымом плывите в высь,
Над каменными черепами зданий!
Негасимым факелом пылает мозг.
Живите, живите,
Без тюрем и розг живите!
Я в топке растаял,
Сгорел.
По дымогарным трубам вытек.
Всхлипнув,
Черными губами
Облегченно выдохнула
Большая труба меня.
Взвиваясь дымком голубым,
Я прилип
К журавлиному клину
Ускользающих в вечность птиц.
Причалил сталеякорный дух мой
Меня
К вешневспененному пуху
Перелетных станиц.
И вот тайком
Серебряной струйкой
Скользнул над тайгой,
Падучей звездой
Птицелетного дня.
Там, где над тундровой кожей
Вился,
Кудрявился снежный пушок
И не закатно катилось
Солнца золотое яйцо,
Радостная радуга с силой
Ударила в лицо.
И вот без слез и отчаянья,
На кладбище льдов,
На плитах могильных молчаний
Я, ливнем зари облитый,
Прозрел
И разбрызнул
Заледенелые капли пота.
Над восковой позолотой,
В жилках застуженных вен
Сочится работа.
Благословен труд,
Вольный труд благословен!
Струитесь, токи сил и усилий!
Даже седые гагары,
Палимы полярным пожаром,
В снежном стойле,
Хлопотливо строили –
Гнезда вили.
Дни и ночи
Лучевые резцы точут
Из тысячей льдистых глыб,
Звездоглазых сфинксов.
Побеги лучей расцветают.
Я солнцемускульный, упругий,
Воздвиг в голубой пустыне
На полярном круге,
Сфинкса с фабричной трубой.
Ожили глыбы
Серебряных руд.
Благословен труд,
Вольный труд благословен!

Здесь, в пустыне голубой,
Тюрем и розг никто не знал,
И мозг никогда не вытекал
Дымогарной трубой.



ПОГОСТ

Опять так радостно и просто
Звенит ручейковое пение,
У талых комьев погоста
Проросла крупка весенняя.
Чьи это слезы — накапаны –
Белый и золотой сок –
Травка пушистыми лапками
Смахивает с холмиковых щек?
Раскрыленные березы
Чистят зеленьей пушок
И метелицы снежные слезы
Над моей неусопшей душой.
Сердце — комочком глины
У того креста дрожало,
Всю зиму длинную
Пронзенное льдинковым жалом.
Как слезинки, птицы капают.
С неба синеглазого
Светлыми вереницами
Над перелесковыми ресницами.
Так радостно и ясно!
Даже кресты на кладбище этом
Раскинули руки красные,
Налитые солнечным светом.
Только вдали,
На яровой пашне весенней,
Такая чернота,
Что золотые свечи цветений
Затеплил чернотал.



МИМОЗА

В ее пыльце сверкает радость,
Лучи в ресницах густых, –
Люблю над каменной оградой
Мимозовые кусты.
Люблю ее не за лепеты,
Нежную, нерезкую –
Так близка мне и трепетна
Листвы стальная нарезка.
Железо тоже нежно:
От ласки пальцев
На шлифованном до снежности
Румянцем проступает ржавость.
Мимоза, возлюбленная
Юности робкой,
Как сладко — счастье плеснуть!
Золотые косы
Из форсунковой топки
На голую мою грудь.
Первый раз, когда заводские грозы
Избили меня черными бивнями,
В искровом ливне,
Захлебываясь железным пением,
Я сказал: — Пылающий горн
Это — куст мимозы
В цветении.
Мимозовый куст –
Костер золотого пламени,
Солнечный сгусток
На южном камне,
В Париже
Бронзовом от загара,
Когда зной на бульварах тени лижет –
Продают мимозу
Тачками и возами.
Рабочие в мансарды несут
Огненные охапки за два су.
От дыхания
Лепестков пряных
Сладостное опьянение и отдых.
А здесь в северном пламени,
Когда земля гудит,
И от тысяч ног топот и хруст,
Вспыхивает в каждой груди
Мимозы солнечный куст.
А у нас в Провансе
Цветет миндаль
Под зонтичными соснами,
Синий Мистраль
Целует вздрагивающие косы пиний.
У нас каждую весну
Поток мимозы солнцепенной
Пламенной волною всплеснут
На фабричную стену.
А вверху, где звездные лозы
Цветений вечных,
Может быть, солнце — куст мимозы
В полях голубых и млечных.



СТЕПНЫЕ ДИССОНАНСЫ

Бродили озорные по Страстному,
А я голодным, беспризорным мулом,
Казались ненасытными и хлесткими
Яркие дни голубые,
Грубо кололи глаза
Липовые лепестки
И бриллианты
Напудренных дам совбуров,
Их карминные губы
Горели острей
Вылинялых флагов.
Убежал с Тверской.
От угля и стали
На заводском костре
Посинела шкура –
Был оглушаем машинным гулом
И свистом Голутвинских мастерских;
Но заманили голубые дали
И вот — ползучим саксаулом
Душа проросла в сыпучих песках.
Ползла на корточках
По дюнам,
У приаралья,
Кровавя полынь и солонцы,
Лишь юрты, да дымок лунный
Указывали путь к солнцу.
У Актюбинска и Акбулака
Лакал я марево степей,
Где солнце лаком не ласковым
Полировало полынь и лишаи
Все жестче и нелепей.
Где солнце, ветер и верблюды
Вылизывали солнцы
И озер соляные блюда
Дымились в миражевом танце.
Песочный ветер пудрил солью
Шерсть верблюжью и мою;
В какой арык, какие страны
Мечты и боль мои волью?
Но, вот я юный,
Смельчак и дерзкий,
Вдали от Тверской,
Воздвиг на дюнах
И соляных блюдах
Многогорбых,
Грозой громыхающих
Чугунных верблюдов.
Приползали и дивились твари —
Никогда не вылинивал
Карминный стяг зари.

Из сборника "Стихотворения" (М.: Московское т-во писателей, 1933):



* * *

Согбенный каждый был, кургузый,
В заводском склепе погребен,—
Сорвал вдруг саван синей блузы,
Воскрес и к солнцу устремлен.
Летим по солнечному следу
В недосягаемый эфир,
Пропеллер нашу пел победу,
Взрезая зорь зовущий мир.
Машиной гордою, железной
Пересекали вихрь орбит,
Узор пронизывали звездный,
Где каждый атом с солнцем слит.
Летим под благовест мотора,
Сверкает неба бирюза,
Всю величавость, все просторы
Познали пленные глаза.
Победный марш нам звезды пели,
Каскадом свет, смеясь, взвихрил,
А души — солнцем пламенели
Под сочный свист железных крыл.

1917



* * *

1

Железным дуновеньем,
Осень,
Ты тронула багряный лес
И металлическую просинь
Как бы шлифованных небес.
Блистают паутинки тонко —
Бесчисленные провода,
А жнивья
Под ногою звонко
Похрустывают,
Как слюда.
Расплавленною медью пышет
От листопадных струй ручей.
Как тучи дыма,
Выше,
Выше,
Клубятся табуны грачей,
С прощальным,
Перелетным пеньем
Летят в далекую страну.
Сентябрь
Железным дуновеньем,
Дыханьем севера спугнул.
В деревья огненные струй
Украдкой осень пролила
И, бодрым холодком волнуя,
Румянцем на щеках цвела.
Сочатся рыжею рудою
Кусты,
Леса
И просинь вод,
И вся природа предо мною —
Металлургический завод.



2

Немой покой на нивах сжатых.
С опушек рдяных
И рябых,
Воинственные,
В медных латах
Шагнули грозные дубы.
Вздыбились
Словно перед боем
Их копья
В пустоту небес,
Они мучительным конвоем
Печальный окружили лес.
Над арестованной толпою
Деревьев
И кустов нагих
Вороньи тучи
С бранью злою
Кружились —
Жадные враги.
Истерзанные,
В путь далекий
Брели под всхлипы,
Листьев стон.
Сочились там кровоподтеки
И клочья красные знамен.
Прощально небо голубело,
Когда вели их из тюрьмы
К неумолимому расстрелу
Картечью снежною зимы.

1928



Публикацию подготовил Евгений В. ХАРИТОНОВ