|
|
Ольга
Ильницкая —
поэт, прозаик, журналист.
Выросла в Одессе. Сейчас живет в Одессе и в Москве. Первая ее книга "Жизнь
тому вперед" имела достаточно шумный успех и была переведена на английский.
В журнале "Футурум АРТ"
№ 4 (2002) опубликованы ее рассказы "Дикая" и "Пока существует
любовь".
См. персональный
сайт Ольги Ильницкой.
Публикации Ольги
Ильницкой:
Вольный город: Стихи.
(Антология молодых одесских поэтов). —
Одесса: Маяк, 1991. Составитель: Ю.Н. Михайлик.
Жизнь тому вперед. (Книга стихов и прозы). —
Одесса: ОКФА, 1995.
State Of Emergency. (Сборник рассказов). —
Alterpress publishers, Kiev, 2000. Перевод на английский язык Элизабет
Шарп.
Жужукины дети, или притча о недостойном соседе (Антология короткого рассказа.
Россия, 2-я половина ХХ века). —
М.: НЛО, 2000. Составитель: А. Кудрявицкий.
Твоими молитвами. (Книга одного стихотворения). —
Одесса: Друк, 2001. (с илл. Златы Гончаровой).
Венок Мандельштаму: Стихотворения. (Коллективный сборник). —
Сост. Е. Голубовский, С. Кобринская. —
Одесса: Друк, 2001.
Дебют на пощанье. (Книга прозы). —
М.: Московский рабочий, 2002.
Одесский мартиролог, том 1 (серия "Одесского Мемориала"). —
Одесса: ОКФА, 1997.
В журналах: "Нева", "Юность", "Сельская молодежь",
"Работница", "Век ХХ и мир", "Офис", "Византийский
Ангел", "Крещатик", "Шапка альманаха", "Футурум
АРТ" (Москва), "Черновик (Нью-Йорк),
"Соты" (Киев), "Знамя"(Москва), "Вопросы Литературы"
(Москва), "Меценат" (Москва).
В альманахах: "Горизонт" (Одесса), "Истоки" (Москва),
"Стрелец" (Москва —
Париж —
Нью-Йорк), "Дерибасовская-Ришельевская" (Одесса), "REFLECT...K..."
(Chicago).
В периодике Украины, России, США, Германии.
Две книги стихов в самиздате Подмосковья —
Киржач, 1979, и Ленинграда, 1989.
В Интернете (ссылки
с персонального
сайта Ольги Ильницкой):
"Новое
Литературное обозрение". Жужукины дети, или Притча о недостойном
соседе. Антология короткого рассказа.
Igrunov.ru.
Избранные публикации: стихи одесских поэтов. Ольга Ильницкая.
Стихи.ru.:
Ольга Ильницкая. Сквозное жилье.
Тенета-Ринет
2001. Сетевой Дюк: Ольга Ильницкая. Поперек листопада.
Одесский
юмористический журнал "Фонтан": Ольга Ильницкая. Не будь курицей
на продажу.
"Известия"
(№ 37 (25629), 26 февраля 2000 г.). Ольга Ильницкая. Я больше
не люблю лейтенанта Шмидта.
"Известия"
(№ 68 (690), 13 апреля 2000 г.). Ольга Ильницкая. Научная коммунистка.
"Русская
жизнь". Рубрика "Вирши": Ольга Ильницкая. Сильней побега.
Литературно-художественное
издание "Соты". Ольга Ильницкая.
Speaking
in Tongues/Лавка языков. Рубрика "Голоса": Ольга Ильницкая.
Журнал
"Одесса", № 2, 1998. Ольга Ильницкая. Рассказы.
Черновик
№ 13. Ольга Ильницкая. "Есть много в мире..."
"Византийский
ангел", 1997 г. Ольга Ильницкая. Новый русский и его бывшая.
Страница
Ольги Ильницкой на сайте Сергея Саканского
"Новая
газета",
№ 78, 21 октября 2002 г. Ольга
Ильницкая. Глумление над “испуганными интеллигентами”.
Отзывы о творчестве
Ольги Ильницкой:
"... я поймал
себя на том, что перечитываю отдельные фрагменты, что меня интересует
происходящее с женщинами, мужчинами и детьми, которые населяют прозу
Ильницкой. И не только интересует, а удивляет. Удивляет женская отвага,
небоязнь прямого письма, почти обнаженного. Поначалу вообще трудно понять,
как она это делает. Из чего вообще ткется эта ткань, которая охватывает,
не отпускает.
...Сама Ольга в
кратком предисловии ... написала: "Я понимаю, что сгущение жизни
—
мое ремесло. Убеждена: пишущий обязан знать, что он делает и как он
это делает". Но, конечно, не объясняет. Надо же какую-то работу
оставить и критикам. Хотя вот подсказка —
о "сгущении жизни". Белинский когда-то говорил, и за ним сотни
повторили, о типическом. Сгущение, по-моему, лучше.
И вообще я мог бы,
конечно, объяснить с карандашом в руках, как это сделано, но странным
образом не хочу этого делать. И даже понимаю —
почему. Потому что эта проза (назову пока так, а потом подыщу что-нибудь
получше) совершенно неожиданно захватывает область сердечного и нечленимого.
... это не проза
вообще, а преодоление отчаяния и непреодолимость отчаяния. Каждый рассказ
—
это новая попытка преодоления: вот-вот выход —
и снова этого выхода нет. Жизнь как трагедия существования, как неизбывная
боль.
.... Главное происходит
внутри человека. То, что происходит с ним, —
помещается где, в какой подкорке? Можно ли управлять этой подкоркой?
Ольга Ильницкая иссследует разные варианты...
...Вот это очень
непонятное и непонятое, несмотря на Фрейда вкупе с Юнгом, чувство ли,
состояние ли в книге Ильницкой мерцает, светится, горит, взрывается.
Любовь и отчаяние. Такое противостояние и слияние.
..Ольга Ильницкая
безусловно обладает даром "сгущения жизни". Вероятно, это
дар поэтический. Ее проза —
это преображенная поэзия. Такие преображения необходимы, ибо подключаются
иные энергии....
Сергей
БИРЮКОВ, Халле (Германия).
Опубликовано в
газете "Русская мысль", Париж, № 4415,
27 июня 2002 г.
"Первое, что
поражает, бьет по глазам —
слишком интимное, слишком распахнутое, чтобы быть просто словами, просто
повествованием. И дело не в совпадении сюжета и реальной жизни, а в
опасении, что в демонстративной искренности именно искренности и не
окажется. "Я метафорична и неоткровенна, и нечего искать в моих
писаниях правду жизни моей".
... Все, что есть
женского в этой прозе, —
это сама проза. Иногда реалистична, иногда фантастична. Автор предлагает:
слушай —
и тут же переходит на почти интимный шепот. Это проза ночи. Про такое
разговаривают в темноте, когда собеседник невидим и можно говорить в
пустоту, надеясь только на то, что тебя кто-то слышит. Пусть даже слышит
только пустота. Так рассказывают свою боль. Исповедь того, чье сознание
не готово принять случившееся —
разрыв, измену, уход. Она и живет в пространстве невозможного, плавая
среди вещей и предметов, проходя сквозь них, ощущая свою бестелесность
как наказание или как награду. Предельная откровенность, обнажающая
события до скелета. Выход из ситуации, способ облегчения —
говорить без пауз, потому что замолчать —
умереть. Впрочем, к смерти она готова тоже. Она —
это кто? Автор? Героиня? Кажется, что разницы между ними нет. Сюжет
жизни растворен в сюжете повествования. Попробуй отдели одно от другого,
если и так жизнь едва держится на грани сумасшествия. Персонажи —
люди с обостренным восприятием и раненым сердцем. Они как проводники
всех несчастий друг друга, как громоотводы для всех пограничных состояний...
"
Галина
Ермошина, "На границе диалога"
(журнал "Дружба народов", 2002, № 11)
... Эта проза хороша,
когда Ольга Ильницкая позволяет себе быть автором диким и сюрреалистическим.
Ильницкая родом из Одессы, в Москву переехала всего несколько лет назад
—
так вот лучшие ее рассказы напоминают фильмы другой одесситки, Киры
Муратовой, с их абсурдными, но убедительными героями.
Илья
Кукулин, "Девочка и чайник"
(НГ Exlibris,
11 июля 2002 г.)
Мне повезло в жизни
на хороших Учителей. Я преисполнена к ним благодарности, радости и любви.
Одними из главных моих собеседников были Юнна Мориц и Михаил Гефтер:
"Пиши...Будут
находки, удачи, и самые удачные —
внутри тебя, находки Слова, счастливые невнятицы, льющиеся горлом, с
подсказкой свыше. И если услышат их —
твои удачи —
немногие, не огорчайся, а люби этих немногих, как они тебя, а, может,
и больше того...
Быть может, прежде
губ уже родился шепот,
И в бездревестности кружилися листы.
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.
Свыше полувека как
написано О.М., а сдается —
вчера. И не исключено, что —
ты.
...Твои печальные стихи хороши. Но письма твои зовут тебя к прозе —
прозе поэта, мыслящего иносказанием, тропом. Вероятно, ты права, отказываясь
стучаться в разные двери (имелись в виду двери издательств, журналов
и СП СССР). Не заметишь, как себя потеряешь, для тебя же быть собою
не просто главное "условие", а весь смысл. Верь: твое время
еще впереди. Рассчитываю даже дожить до него".
Михаил
Гефтер. Москва, 1982 г.
...Полагаю, что
у Вас дар замечательного прозаика, но избегайте чересчур пародийных
монологов и диалогов в духе одесской школы, а близьтесь к платоновской
евангеличности, без перегибов южной сатиры. Ваша собственная речь самоценна
и обладает тектоничностью, способностью сдвигаться с места толстыми
слоями в разных направлениях одновременно, —
вот этим надо, я полагаю, особенно дорожить, описывая глубинные объемы.
Работа Ваша с архивом, с речью документа —
очень сильный стилевой источник, дороже он золота, —
не отступайтесь, не ищите свою "жванецкость", у Вас во владении
нечто большее, более серьезное, горькое и непреложное...
Я очень верю в талант ваш...
Если Вас не погубит авторитет "одесского вкуса", —
быть Вам дивным прозаиком!
Всех Вам радостей и удач!
Юнна
Мориц. 18.10.1988 г.
|