А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   

Татьяна ЩЕРБАНОВА (Петрозаводск) поэтесса. Окончила Петрозаводский университет. По специальности экономист.

 

меняй пароли

бьется в плечи осенний вечер и типа лечит,
или это предзимний ветер, но та же лажа...
и с размаху пощечин тыщи, а вроде легче,
а на небе просыпал боже ведерко с сажей...
улыбаюсь, меня не видно, мне затемнённо,
сигареты, коньяк-конфеты и всех подальше,
я влюбляюсь в нагие липы, нагие клены.
становлюсь я не то глупее, не то чуть старше.
бьется птичка. какая птичка? они за морем...
что-то бьется в нагрудном левом и между делом
бьется в плечи осенний вечер, давай поспорим —
если бьются они друг с другом, кто будет целым?
верь, родная, моим примерам, моим приметам (?) —
если в пальцах щепотка злобы, то это к ссоре.
если много цветов у рынка, то это к лету.
если часто влезают в душу — меняй пароли...

 

небо в ладонях

смотри — я держу небо в своих ладонях,
белое-белое, кристально-холодное небо.
...оно обжигает пальцы...
в домах картонных
люди с картонными лицами ждут снега.
ждут, как удара или как в спину выстрела...
пьют горький чай – сахар похож на иней —
они укрываются, словно улитки листьями,
а я держу небо, значит пока не с ними.
смотри — небо в горячих ладонях тает,
влагой соленой сквозь пальцы стекает наземь,
а сверху снежинок безмолвная волчья стая
делит меня на части, неделю нá семь...
и в этой одной седьмой, какого-то месяца
остались от неба теплые капли... мило...
и давит тоска хотя бы глазами встретиться
и прикоснуться...
...опять пробегая мимо...

 

а мне бы добраться...

а мне бы добраться до тех стран,
в которых в какао кладут имбирь,
в которых есть песни от всех ран
и небо клубится не ввысь вширь..
а мне бы добраться, но нет виз,
и все корабли не в моем порту.
стою на балконе, смотрю вниз
и привкус беды во рту.

а ветер приносит обрывки слов,
швыряет горстями в мое лицо.
мне чужды надежды бродячих псов
свое получить для цепи кольцо,
да теплую будку, да крик апорт...
а небо все ниже и все нежней
баюкает снегом забытый порт.
не ждущий чужих кораблей.

октябрь опять подает бокал
закатно-багряного. залпом пить.
а мне бы добраться до тех стран...
но что-то к зиме поостыла прыть.
и в общем нет виз, и в карманах ноль,
и все корабли не в моем порту.
а снег на губах оставляет соль,
и привкус беды во рту.

 

такое время

и радуга уже другая, и ветер вечен,
и дом забит туманом — себя теряю.
такое время жизни — осенний вечер,
и местоположение — лишь шаг до края...
и может существую, ни так, ни этак,
читаю постранично, порой построчно.
босыми по асфальту, по парапетам.
а письма догорают с пометой срочно.
дымится чёрный кофе и плачет флейта,
и небо в грязно-сером — как старый нищий.
такое время года — умчалось лето,
а кто-то неспокойный его всё ищет.

 

черно-белое

я в твоих ладонях глиной, хочешь вылепи.
фотоаппарат старинный — птичка вылетит —
я на снимке бело-черном в сером платьице
со стаканчиком попкорна... солнце катится
апельсином не по синему — черно-белому.
одеваться всем по-зимнему! надоело мне,
да не то чтобы достало, просто холодно...
я устала... так устала... кромка ворота
в горло впилась, как удавка — по-змеиному.
не забава, так — забавка — пальцев с глиною.
где-то в ребрах сердце скачет — хочет вольную,
подарить вам на удачу? под застольную?
под шумок. под пьяный гул. под небо в крапинах?
так придвиньте ближе стул! где царапины?
залатаете — зашьете черно-белыми.
на удачу. не возьмете?
почти целое...

 

я люблю возвращаться в твой дом

...я люблю возвращаться в твой дом,
надевать твои тапочки ярко-рыжие,
на каждом вышит потешный гном,
ты говоришь, что они нас слышат —
при них нельзя мне ругаться матом...
ты прячешь мои сигареты в ящик, —
я улыбаюсь, пью чай с мятой,
смотрю в окно на мимо летящих
ангелов...

...я люблю возвращаться в твой дом,
вешать мокрую куртку на старый гвоздь,
громко сетовать на проблемы с зонтом,
мол, сломался. пришлось забежать в гости.
попросить полотенце, ужин и плед,
забраться с ногами в уютное кресло.
и смотреть на тебя, и с тобой смотреть
глупый фильм. размышляя о том уместно ль
сесть поближе...

...я люблю возвращаться в твой дом...
вслух читать тебе Блока, а может, Гете.
угощать тебя красным сухим вином,
уточнив за неделю: а что Вы пьете?
рисовать тебя в платье цвета снега,
приносить взъерошенных синих птиц.

...перепрыгнуть пропасть на раз с разбега
и однажды коснуться твоих ресниц
губами...

 

дорожное=====

я в ладье моей солнцем выжженной
ставлю парус холщовый латаный,
ухожу гаражами — крышами
вслед за кремовыми закатами.
сонный город мигнет на выезде,
на прощанье опустит голову
рыжий пес. ощущенье близости
неба вольного. плавит олово
в топке случая бог солдатиков, —
рассыпаются души искрами,
я в ладье моей с кучей фантиков,
как дурак. назову их письмами.
обожгу я ладонь канатами —
парус свой подниму на полную,
ну и пусть он слегка залатанный,
ну и пусть он ветрами порванный...

...ухожу небесами — далями,
мне в попутчики — степь да вой,
адрес мой у торговца шалями —
если вдруг ты пойдешь за мной....

 

пустое

с моим дефицитом веры во все хорошее,
с избытком в крови — никотина, в любви — угольников,
так странно сидеть на пороге собакой брошенной,
боясь, что потреплют по холке... пустое! — нолики...
а может кружочки мишеней. узор на обоях
в твое превращается имя. игра светотени?
готовность при первой возможности сдать без боя,
все крепости, форты... сижу, обхватив колени
и жду (на запястьях пишу иероглифы бритвой, —
с моим дефицитом веры... не будет хуже) —
однажды ты станешь моей навсегда забытой.
однажды я стану твоей навсегда ненужной.

 

конфетти

конфетти твоих слов осыпает уставшие плечи.
новый год начался в сентябре словно в древнем Египте,
новый год без тебя... разделяю на чет и на нечет
свою жизнь как рулетку. и будто пишу на санскрите
непонятные дни и бездомно-безлюдные ночи.
отвыкаю от снов, привыкаю к общенью с иными,
не твоими, глазами, руками... я делаю проще —
создаю новый мир. населяю его небольными.
не такими как я. осторожно шагаю по краю,
прикасаюсь губами к рассвету. с ловцами теней
нахожу быстро общий. и снова играю, играю
на одной струне сердца тебе, о тебе... мне верней
согреть стену спиной, упираясь лопатками в камни,
под твоим конфетти позволяя себе устоять...
новый год без тебя наступил удивительно рано —
хлопок дверью. шаги по ступенькам. без четверти пять.

 

быть слабее

так хочется быть слабее себя самой —
сорвать с лица эту вымученную улыбку,
изменить немного уставшей души покрой —
где-то приталить, где-то ушить, за нитку
дернув, убрать ненужную складку...
обнять кота, уткнуться в теплую шерсть:
да нет же, не плачу! спи-спи, мой сладкий.
у меня ведь тоже жизней, наверное, шесть
есть в запасе. и можно позволить себе немного
расслабиться, то есть стать на чуток слабее.
оправдаться верой в большого мудрого бога, —
мол, как ни верти, ни крути — а ему виднее.
крылья повесить на гвоздик в темном чулане,
оставить полеты птицам и прочим летучим.
лежать, зализывать раны в теплой ванне,
тихонько скулить по-собачьи, читай, по-сучьи...
так хочется быть слабее... курю до дури,
смеюсь до колик. до слез. до, пардон, икоты...
а хочется просто скрыться. глаза зажмурить.
и мчаться вперед, проскакивая повороты.

 

все-таки осень

осень открыткой в почтовый ящик,
полдень окутанный солнцем пока еще,
только вот небо все чаще и чаще
пасмурно хмурится.
верю прогнозам от случая к случаю,
прячу за радужкой что-то колючее,
в сердце чужом не любовь, так созвучия.
в собственном — осень.
я прислоняюсь к стене — так устойчивей,
болью в висках череда многоточий,
к пропасти сделать дорогу короче
просто до крика.
память услужлива необоснованно —
снова ты, снова ты, снова ты, снова...
дерево ветром рассерженным сломано —
все-таки осень.

 

мое лето

лето мое пахнет яблоками и пряностями.
невозможность твоих поцелуев губы щекочет.
окружаю себя пусть маленькими, но радостями —
кофе с корицей, кальян плюс пару строчек
к тем навсегда неотправленным. прячу в ящик.
лето мое вкусом меда во рту плавится.
птицы кричат за окном. не люблю кричащих.
лучше б молчали. "дай мне ладонь красавица" —
бабка в цветастом халате любовь пророчит.
глупо... линии все в твое имя сложены.
"забудь ее, милая ты же себя истерзала в клочья".
забуду. мостам суждено быть когда-то сожженным.
цветам суждено быть засушенным в скучных книгах,
лето мое скоро станет типичной стервой —
будет рыдать, листвой кидаться, с крыш прыгать,
назовет себя громко осенью. без тебя первой...

 

прошу никого не винить

я в этой любви попрошу никого не винить,
ни бога, ни черта, амура и парок оставьте
в покое... а если вам нужно кого-то судить —
судите меня, мне уже все равно. может завтра
с утра будет солнце. ладоней тепло на плечах,
и пристальный взгляд, и немного неловкие губы
скользнут по щеке... и прощаясь, безмолвно крича,
задержатся пальцы... и я буду нервной и грубой
сначала, а после всю нежность я выкину вон,
чтоб сердце привыкло без этих пуховых доспехов
стучать... приговором: оно преступило закон,
а всех преступивших карают. прилюдно. успеха!

я в боли своей попрошу никого не винить,
ходить босиком по осколкам... привыкну и к ним
до завтра... а если вам нужно кого-то судить —
судите меня, мне уже все равно... может зим
и было чуть больше, чем весен, не в этом беда,
от них только льдинки, я словно задумчивый Кай
держу их в ладонях, и жду, когда будет вода...
и Герда шепнет: забывай, милый Кай, забывай...

...прошу никого не винить...

 

к дождю

за какую-то провинность ангел изгнан был из рая.
у него, согласно классам местной табели о рангах,
отобрали страсть к полетам и, хотя столкнули с края,
не летел он. просто падал, что конечно же не странно.

он попал к хорошим людям, по ночам играл на флейте,
полюбил печенье с медом и рогалики с корицей,
но когда взлететь пытался: вы, товарищ, меньше пейте!
говорили строго люди и смеялись — вот ведь, птица.

у него спина болела — там когда-то в жизни прошлой
были крылья, он не помнил. думал это возрастное.
ведь ему сказали точно, что полеты невозможны.
у виска крутили пальцем, мол, у парня паранойя.

но однажды ранним утром срок прошел , а может, небо
было очень-очень синим... он шагнул вперед с карниза.
и соседка, что ходила в магазин за свежим хлебом,
говорила всем что в небе много птиц... к дождю, наверно.

 

птичье

я вижу, как моя тень пытается взлететь ввысь.
карабкается по крышам, на мачтах антенн скачет.
кричит голубям зло: ну что вы уставились?!
а те своим птичьим хором с издевкой: удачи, значит...
а я зажигаю звезды — в руке коробок со спичкой —
последняя, правда, осталась. на парочку бледных карликов.
сижу на краю крыши, хлебом кормлю синичек,
за пазухой прячу от глаз молоденького журавлика...
я вижу, как моя тень в попытке взлететь падает...
испуганно озирается, у невидимых просит милости,
прячет лицо в ладонях, чем хор голубиный радует,
они-то знают причину — падения от бескрылости...
а я подойду к краю, коробок опустевший нужен ли,
отпущу на волю журавлика. тень привяжу к подошвам...
крылья почищу щеточкой и к тебе полечу ужинать...
раскидывая по дороге синичкам хлебные крошки.

 

удар

еще один удар и снова в спину
(там к сердцу ближе, там наверняка)...

...гончар ошибся, взял плохую глину
а может просто дрогнула рука —
не вышло ни тарелки, ни горшка...

я под лопаткой чувствую прицел
чуть-чуть левее — не пройдет навылет...
и снайпер пел, стрелял в меня и пел.
он знал, что в этой боли я бессилен
жить дальше... жил... его это бесило.

накину плащ, в карманах — пустота,
от этой пустоты немеют пальцы.
иду вперед, считаю жизнь до ста,
ах, да! шаги... бродяги и скитальца,
шальные па неведомого вальса...

и жду удара в спину...

 

Rеинкарнация

…реинкарнация прошла успешно — теперь я зверь,
во мне есть крылья — возможно, я бывший ангел,
во мне есть ноты — наверно, я раньше пел,
во мне есть слезы — наверно, умел я плакать.
но волку волчье — ковыль, обреченность, степь,
клыками за горло (достали), пасть в снег (устал),
когда-то возможно умел я и плакать и петь…
выйду на улицу — охотник в сердце вонзит кинжал…

…реинкарнация прошла успешно — теперь я дождь,
во мне есть злоба — возможно, я бывший волк,
на сердце рана — наверно, когда-то вонзился нож.
я просто дождь, просто странник, певец дорог…
странная жизнь — падать вниз на бетонность плит,
чтобы однажды тихонько коснуться твоих волос,
подставишь ладони — я буду пальцы твои любить.
я пою за окном, чтобы слаще тебе спалось…

…реинкарнация прошла успешно — кто я теперь?
во мне есть крылья — возможно, я все же ангел,
во мне есть злоба — возможно, я все же зверь,
во мне есть слезы — наверно, умею плакать...