Чингиз Айтматов |
Евгений Весник (1923 — 2009)
ЕВГЕНИЙ ВЕСНИК: «РАЗГОВАРИВАЮ С МОНТЕНЕМ!»
С выдающимся актером и замечательным писателем Евгением Яковлевичем Весником я познакомился в середине 90-х годов, когда работал обозревателем в газете «Крестьянская Россия». Делал с ним интервью у него дома (в высотке на Баррикадной) — а потом подружились. Стали общаться.
Весник был вестником мудрости, юмора и печали. Весник был чудесником. И потому что чудил (об этом ниже), и потому что иногда делал чудеса (вспомните хотя бы его роли в «Трембите», «Электронике», «Чудаке из пятого Б»)... Весник был человеком уникальной судьбы и большого (разнопланового) дара. Сын белоруса и чешки (отца, имевшего высшее воинское звание, расстреляли в сталинское время), воин, получивший боевые медали и ордена, актер от Бога, настоящий писатель. Собеседник. Мне так нравилось с ним разговаривать. Просто слушать его. — Евгений Яковлевич, Вы сыграли множество ролей в театре и в кино. Удовлетворены своей актерской судьбой?
— Ничего я не сыграл. Особенно в кино. В кино артисту нельзя играть по своей воле. Только единицы могут себе это позволить. Настырные, мощные, как танк Т-34, люди. Такие, как Женя Матвеев, братья Михалковы. У большинства же актеров получается так: их приглашают на роль, дают деньги — они и соглашаются. Что хочешь сыграть сам — удается крайне редко. — Так происходило всегда? Перемен нет? — Все-таки кое-какие перемены в лучшую сторону есть. Появились частные компании. Они иногда делают что хотят. В государственной системе кинематографа реализоваться актеру было намного труднее. Государство командовало безоговорочно. — Актер — ужасная профессия? — Ну почему? Это хорошая профессия. Но только для тех, кто талантлив. Без таланта не надо в актеры лезть. — Кто из современных кинорежиссеров Вам нравится? — Глеб Панфилов, Алексей Герман, Володя Бортко, я у него снялся в фильме «Единожды солгав»... — Гениальный, по-моему, фильм, жесткий, напоминающий всем нам, особенно сейчас, что искусство и золотой телец — вещи несовместимые... — А Вы знаете, я ведь играл еще у отца Володи Бортко — в Волгограде, создавал образ маршала Чуйкова в пьесе Чепурина, моего нынешнего соседа. Видите, как все в жизни и судьбе переплетено. — А у кого Вы хотели бы сыграть? Из известных режиссеров? — Трудно сказать. Я ведь играл у очень многих. У Юткевича, Пырьева, Райзмана. — Вы многие годы проработали на озвучании, дублировали зарубежные фильмы. Расскажите об этом немножко. — Я озвучивал, например, все фильмы с участием Марчелло Мастрояни — «Брак по итальянски», «Развод по итальянски», озвучивал Фернанделя. К сожалению, эти мои работы стерты. Названные фильмы теперь демонстрируют в сопровождении монотонного, закадрового, не синхронного перевода. — Вы написали семь книг. На выходе восьмая. Почему Вы начали этим заниматься? — Хрен его знает?! Начал да и начал. Я всегда вел дневники — в школе, в армии, в театре. В школе любил сочинения писать. Видимо, сейчас появилась потребность высказать свое мнение по разным вопросам. — А как пишете? На компьютере? — Нет, рукой, потом отдаю машинистке. — Что Вы сейчас читаете? — Материалы, которые мне нужны для книги. Постоянно читаю Монтеня. Я с ним не расстаюсь, даже иногда разговариваю с ним. Перечитываю гениального Зощенко. Делаю о нем передачи на радио. — У Вас на радио еженедельная передача. По-моему, и в этой ипостаси Вы нашли себя... — Спасибо. Смысл моих радиопередач в том, чтобы призывать людей только к добру, умению спокойно переносить неприятности, в разных жизненных моментах искать хорошее, в благополучный период не обольщаться и знать, что может быть хуже... — Что Вы думаете о нашем телевидении? — Это преступление против народа! Телевизор разлагает общество. Он должен показывать хорошее. Он же показывает только плохое. — А чтобы конкретно показывали бы Вы, будь у Вас на то власть? — Достойных людей, прежде всего. Замечательную молодежь, которая, к сожалению, у нас сильно разобщена, мудрых стариков, настоящих мастеров, профессионалов в своем деле показывал бы, фермеров, например. Я с некоторыми из них встречался в Рузском районе Подмосковья, в Костромской области. Это деловые, влюбленные в свое дело, прекрасные люди. О них с огромным удовольствием делал бы передачи! — Как Вы думаете, почему у нас в стране все так нескладно? — Не знаю точно. Думаю, потому что в свое время здесь уничтожили частную собственность. Да и сейчас ее как таковой нет. Я не понимаю, как в аграрной стране столетиями не могут решить вопрос — кому принадлежит земля. Ну это же бред! — Как Вы считаете, человек — совершенное создание? — Нет. По-моему, муравьи, пчелы, волки, слоны. живут абсолютно разумнее и полезнее. Даже в семейной жизни звери совершеннее. Например, слониха ни за что к себе не подпустит другого слона, даже если ее муж погиб, волчица тоже никогда не изменит своему волку... Все соблюдают законы природы. Кроме человека. Ребенку дают подзатыльник — когда он ковыряет в носу. А взрослый человек ковыряет землю. Уничтожает недра. Да по какому праву? Кто он такой? Я не сомневаюсь, что это рано или поздно аукнется. Кстати, не случайно стихийные бедствия происходят как раз там, где человек начинает себя вести совсем по-хулигански. Иногда мне кажется, что человек привнесен сюда извне, он здесь инородное тело, он не монтируется с землей, он ее уничтожает. Люди явно себя переоценивают. Мы все считаем, что мы самые, самые, самые. Хотя даже внешне мы, люди, похожи на иных обитателей земли. Поднимите за лапки лягушку — она покажется Вам похожей на человека. И общипанная курица тоже похожа на человека. А если слон встанет на задние ноги — так перед Вами и вовсе homo sapiens. — В чем же смысл жизни человека? — Если бы я ответил на этот вопрос, я был бы полным идиотом. На этот вопрос не может ответить никто. НИКТО. Можно только предположить. По-моему, смысл в том, чтобы совершенствовать себя и человеческие отношения. Совершенствовать, облагораживать то, что вокруг тебя. Возделывать свой земной Эдем. А не грызть яблоко раздора. Фрэнсис Бекон сказал: «Если ты хочешь что-то взять от природы, ты должен ей подчиниться!» — Евгений Яковлевич, Вы ощущаете себя одиноким человеком? — Да, очень. — Неужели друзей не осталось? — Нет. Дружба — это выдумки. Друг — это человек, который тебе временно нужен. Я вот бросил пить — и все друзья разбежались. Запомните, первыми предают друг, жена. — А во фронтовую дружбу Вы, участник войны, тоже не верите? — Вот в нее, правда, верю. Мы все там находились в равноопасных условиях. Все испытали один и тот же страх. Это нас сблизило... Понимаете, в бою только один текст крутится в голове — конец или нет, конец или нет. Это не может не сблизить навсегда. — Вы верите в любовь с первого взгляда? — Верю. Но я не верю трепу о любви с первого взгляда. Потому что любовь — это таинство. Если мужчина говорит женщине при первой встрече: «Я Вас люблю!» — значит, он лжец. И женщине нужно бежать от такого мужчины быстрее лани. — Кого Вам не хватает на этой земле? — Очень многих. Толи Папанова, Виталия Доронина, Павла Луспекаева. Нас объединяли постоянные рассуждения об искусстве. Они были люди серьезные, фундаментальные, масштабные. — Вы дачник? — Нет, никакой собственности, кроме квартиры, у меня нет. Я живу по формуле: все, что отдал, — твое. 1997
Москва |