РедакцияРедколлегияКонтактыДневник главного редактораХроникаСвежий номерАнтологияНаши интервьюСерия "Библиотека журнала "Футурум АРТ"СпонсорыАвангардные событияАрьергардные событияАрхивО нас пишутМультимедиа-галереяБиблиотека журналаКниги, присланные в редакциюМагазинЛауреаты "Футурума"Гостевая книгаАвангардные сайтыПодписка и распространениеСтраница памяти

Вернуться на предыдущую страницу 

Наши интервью

   

Чингиз Айтматов
Василий Аксёнов
Владимир Алейников
Эммануил Антсис
Аркадий Арканов
Эльдар Ахадов
Сергей Бирюков
Юрий Беликов
Михаил Бойко
Артём Боровик
Евгений Весник
Дмитрий Булатов
Марат Гельман
Ольга Голубева-Сванберг
Николай Грицанчук
Алексей Даен
Олег Ёлшин
Александр Иванов
Елена Иванова-Верховская
Лион Измайлов
Борис Искаков
Михаил Карагодский
Елена Кацюба
Константин Кедров
Константин Кедров
Бахыт Кенжеев
Кирилл Ковальджи
Ирина Кононова
Людмила Коль
Игорь Кон
Андрей Коровин
Виталий Коротич
Константин Кузьминский
Станислав Куняев
Виктор Лазухин
Михаил Лазухин
Леонид Лерман

Борис Левит-Броун
Слава Лён
Анна Лучина
Юрий Мамлеев
Арсен Мирзаев
Антон Нечаев
Игорь Панин
Эдуард Просецкий
Мария Розанова
Александр Рязановский
Марина Саввиных
Дмитрий Савицкий
Никас Сафронов
Елена Сафронова
Александра Середина
Валентина Синкевич
Никита Струве
Олжас Сулейменов
Федот Сучков
Татьяна Тихонова
Эдуард Тополь
Николай Тюльпинов
Александр Файн
Игорь Харичев
Алексей Хвостенко
Евгений В. Харитоновъ
Олег Хлебников
Виктор Шендерович
Вячеслав Шугаев
Владимир Шаталов
Любовь Щербинина
Элана

Игорь Кон

ИГОРЬ КОН: «ТОТ, КТО ХОЧЕТ ЗНАТЬ, ТОТ ЗНАЕТ!»

Дело было в 1992 году, в Нью-Йорке. Я сидел в одном книжном фонде, в гостях у своих товарищей. Неожиданно пришел неизвестный мне человек. Нас представили друг другу, но я не расслышал, как зовут гостя. Потом он стал говорить. Очень интересно. На самые разные темы. О жизни, о любви, об Америке, о России. Тогда я спросил, как его зовут. Он ответил: «Игорь Семёнович Кон». Я тут же достал из своего рюкзака диктофон.

Игорь Семёнович, Вы публицист, ученый, профессор с мировым именем. Но, увы, Вас давненько не было слышно и видно в России.

— Я целый год проходил стажировку в США, в Гарвардском университете, в русском исследовательском центре. — Вы преподавали?

— Нет. В этом исследовательском центре люди занимаются наукой. Я писал новую книжку. Хотя, сказать по чести, больше читал, чем писал. Открыл совершенно новые для себя пласты литературы. Например, феминистской. Лекции же читал лишь эпизодически. И не столько в Гарварде, сколько в других университетах.

Известно, как много Вы сделали для сексуального просвещения. Если не ошибаюсь, Ваша первая статья на эту тему была опубликована аж в шестьдесят шестом году. В журнале «Советская педагогика». Называлась статья «Половая мораль в свете социологии». Потом Вы издавали журнал «Эрос». Удалось ли сделать что-то интересное за год в Штатах?

— Всюду, где я бываю за рубежом, пытаюсь находить средства и возможности для развития науки там, у нас с Вами на Родине. Кое-что удается. Например, удалось найти учебное место в Сан-Францисской летней школе по
профилактике СПИДа. Приедет санкт-петербургский ученый, мой бывший ученик Игорь Лунин. Приедет на десять недель. Там он будет не только учиться, но и разрабатывать какой-то конкретный проект. Если этот проект заинтересует школу, она выделит деньги на его реализацию в России. Я также договариваюсь об издании книг по сексологии у нас дома. У российских издательств нет на это валюты. Я договариваюсь об издании книг за рубли.

Игорь Семёнович, Вы сделали протекцию Игорю Лунину. Замечательно. Но я слышал, что вообще не так-то просто получить от Вас рекомендацию.

— Это так. Я всегда говорю американцам: «Неграмотных людей — даже из России — на учебу не берите!». Если человек не знает предмета, не верьте ему, что в этом виновата система. Виноват только конкретный человек. Тот, кто хочет знать, тот знает. И я помогаю грамотным, одаренным людям.

А Вы сами какое имеете образование?

— По образованию я историк. А также социолог. Меня интересует культурология. Но страна у нас очень экзотическая. И часто приходится заниматься многими, совершенно не свойственными мне вещами. Иногда от этого меня внутренне коробит. Но что делать? Если у нас столько безграмотных медиков. Поэтому я должен, например, писать в своих книжках, что женщины обязаны раз в месяц осматривать и ощупывать свою грудь, помня, что рак молочных желез — самая массовая форма рака. И единственный способ профилактики болезни — это вовремя ее заметить. Мужчины на тот же предмет должны ощупывать свою мошонку. Наши онкологи, конечно, знают об этом. Но где телепередачи на эту тему, статьи медиков, профилактические плакаты? Вот мне и приходится быть чуть ли не врачом. Это очень грустно.

Вы также занимаетесь и профилактикой борьбы со СПИДом.

— В первый раз я прокричал о проблемах СПИДа в восемьдесят восьмом году со страниц «Огонька». Я тогда впервые сказал, что неправильно фиксировать внимание только на гомосексуалистах, проститутках и наркоманах. Это о б щ а я проблема. И заниматься ей должны не только медики. Валентин Иванович Покровский, президент Академии медицинских наук, после публикации в «Огоньке» имел со мной беседу. Потом Академия объявила конкурс, они решили привлечь к решению этой проблемы психологов, социологов. Но никого не смогли найти. На конкурс подал заявление только один человек. Мужчина шестидесяти шести лет, совершенно не имеющий отношения ни к психологии, ни к социологии. Имеющий отношение разве что к сексуальности.

У нас все сложно. Это ясно. Страна особенная. А как с подобными проблемами, в частности, с проблемой сексуального воспитания, обстоит дело в Америке? Есть ли различие в этой сфере между Штатами и Россией?

— Это совсем разные миры. Но у нас с Америкой гораздо больше общего, чем с Европой. Да, в Америке есть все. И первоклассные врачи, и первоклассная литература, и роскошные видеоматериалы. Но, вместе с тем, в Америке тоже очень влиятельны консервативные силы, которые не дают реализовать то, что предлагают ученые. Далеко не во всех американских школах до сих пор идут уроки по сексуальному просвещению. Америка в этом смысле страна малоцивилизованная. Когда в Европе в шестидесятые годы все это внедрялось, в Штатах шли дискуссии: нужно ли нам это вообще? В заявлениях иных политических лидеров проскальзывали такие изречения: «Сексуальное просвещение в школах — это главный коммунистический заговор, подрыв духовного здоровья американской молодежи». А у нас сейчас говорят, что сексуальное просвещение — это жидомасонский «заговор». И результаты мы имеем похожие. Мы занимаем печальное первое место в мире по абортам, американцы держат первое место по этому показателю среди западных стран. Особенно плохие у них дела с беременностями и абортами среди несовершеннолетних. Здесь у них ситуация, на мой взгляд, просто катастрофическая. И дело с мертвой точки, увы, не движется. В прошлом году планировалось большое исследование подростковой сексуальности. И даже администрация Буша — крайне консервативная — пошла на это. Министр здравоохранения одобрил проект исследования. Но нашлись три конгрессмена, которые запротестовали. В результате деньги на программу заблокировали. Сейчас, правда, идет кампания (инициатива принадлежит фонду Форда) по сбору частных денег на эту программу. Кстати, Россия тоже в данной кампании заинтересована. Мои западные коллеги имеют надежды, что если будет собрана большая сумма денег, Америка поделится с Россией.

Вы сказали, что уроки по сексуальному просвещению есть не во всех американских школах. Но расскажите, пожалуйста, как они проходят в тех школах, в которых данную дисциплину преподают?

— У них два типа программ в школах. Увы, оба они пока не дают результатов. Первый тип — морализаторский. Детей учат так. Если к тебе пристают, скажи: «Нет!». И точка. Второй тип программы все сводит к умению пользоваться противозачаточными средствами.
К сожалению, в Америке тоже не воздается должное психологии. Однако в последнее время в Институте Джона Гопкинса, в других учебных центрах разработаны экспериментальные программы. В них на первом плане стоит как раз психология. В чем суть? С детьми разыгрываются учебные ситуации. Например, партнер настаивает, тебе неудобно ему отказать... Как быть? Вот такие программы действительно отодвигают начало половой жизни. А если подросток ее и начинает, то начинает подготовленным. Морально. Психологически. Это важно. Подростка нужно учить, когда ему десять-двенадцать лет, а не когда ему пятнадцать. В Европе это все давно известно. В Америке и России только начинают узнавать. Что ж, мы очень похожи.

1992 — 2012
Нью-Йорк — Москва