* * *
Вязанка хвороста исправна.
И на своих ушла ногах
от мельника, который плавно
болеет в дантовых кругах.
Еще болеет он безвольно.
И слезы в мутную муку,
как хворостины, хлебосольно
кунает, лежа на боку.
На правом лежа или
левом —
не выдал камень путевой.
Вязанку хвороста на древо
Адам закинул головой.
Вязанка хвороста съедобна.
Хлеба круглее, чем клыки.
И по-фамильно, по-микробно
упомянулись от Луки.
* * *
Плывут роскосые тюлени.
И с пелены тюленьих глаз
на одуванчики течений
упал слоеный водолаз.
Он ножкой дрыгал окрыленно.
И сердце в пятку провожал.
И в одуванчиках смущенно
на мышь тюленя водружал.
И Черномор психует
рядом.
И в одуванчиках змеясь,
из сапога плескался ядом
на водолаза вещий князь.
* * *
Всю ночь
у меня на коленях
сидело утро.
Утром
ко мне на колени
села ты.
Какое тяжелое утро.
* * *
Виктору
Яну (Ян Шанли)
Как испугать человека,
чтобы человек
бросился в море?
Как испугать рыбу,
чтобы рыба
выбросилась на берег?
Как испугать поэта,
чтобы поэт
устроился на работу?
* * *
Я был с ним хорошо
знаком.
Он муравьев убивал молотком.
Я ударил его кулаком.
Он ударил меня молотком.
Он ударил, как муравья.
Как человека, ударил я.
Я был с ним хорошо
знаком.
Я лицо ему вытер платком.
Губ его вытирая края,
я случайно убил муравья.
И он на меня посмотрел
свысока.
И задрожала моя рука.
И я уронил свой платок
в грязь, где его молоток.
Разошлись мы, как
по свистку.
Я к платку, он к молотку.
|