|
|
*
* *
Этот спит, этот мчится
по ветру с клюкою
И на облаке что-то губами тревожное шьёт.
Этот дышит глубокой, как древние роды, рекою
И по улицам носит разбойное в жилах житьё.
Храп по комнатам влажною
негою стелется,
И о стенку уже не стучит голова.
Пронеслась по проулкам лихая метелица.
Словно море, колышется нашим дыханьем кровать.
Пьяным что: прошатался,
лишенный надежд, меж домами,
Задыхаясь и что-то еще за собой волоча,
И опять отдыхает, как в прочитанном ночью в вагоне романе,
Где по тексту героев колеса стучат.
Да, какой уже год
не выходит над крышами солнце,
И не бьется в стакане посланец его среди граней прозрачных.
Но по улицам ходят во тьме новобранцы:
Мои близкие люди, тараща глаза свои рачьи.
* * *
Как гремят километры
лица,
Когда наступает весна или драка,
И похожий на древнего в поле бойца,
Когда он средь поля отчаянно крякал,
Я нес тишину в бесконечной
груди,
Ногами упершися в землю крепко.
И крылья какой-то прекрасной зари
Во мне поднимались тихонько и робко.
И там, где дворцы,
как свинья, полегли,
На душу заборами наступая,
Уже раздавалось в отчаянной дали
Лихие ура, будто скачет Чапаев.
|
