Вернуться на предыдущую страницу 

   Архив

No. 5, 2004

   

Гипотезы и тезы

 

Евгений СТЕПАНОВ

ФРАГМЕНТЫ ИЗ КНИГИ "ПОЭТЫ-ПРОРОКИ"

 

 

ВЕРНОЕ СЛОВО НИКОЛАЯ РУБЦОВА

Николая Рубцова часто называют наследником лиры Сергея Есенина. Отчасти это справедливо. И не только потому, что Рубцов — крестьянский, народный поэт, следующий определенным традициям. Рубцов, тончайший лирик ХХ века, так же как Есенин, остро чувствовал приближение своей смерти, писал о ней.
Конечно, поэтический темперамент Рубцова не столь экспрессивен, как у Есенина, он — поэт, предпочитающий тихий, иногда ироничный, даже умиротворенный — без надрыва! — разговор. Но вот что удивительно: слова, сказанные Рубцовым даже как бы мимоходом, с улыбкой, сбылись.

Мое слово верное
прозвенит!
Буду я, наверное,
знаменит!
Мне поставят памятник
на селе!

("Шутка", 1962).

Памятник поставили 21 сентября 1985 в городе Тотьме, когда не прошло и пятнадцати лет со дня гибели поэта.

* * *

Часто цитируют знаменитые рубцовские строчки, написанные им в 1970 году, "Я умру в крещенские морозы. / Я умру, когда трещат березы". Он действительно умер в крещенские дни, хотя морозными они в тот год на Вологодчине не были. Впрочем, не о том сейчас речь.
Есть и другие поражающие воображение, провидческие стихи поэта.

Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя.

("Прощальное", 1968).

Зима глухая бродит по дорогам,
И вьюга злая жалобно скулит…
Я ухожу до времени и срока,
Как мне судьба постылая велит.

("Прощальные стихи", 1968).

В 1957 году Николай Михайлович написал пронзительное стихотворение, в котором чувствовался излом, надрыв души поэта. Он предчувствовал серьезные жизненные бури. И за каждое сказанное слово заплатил, как и положено поэтам, кровью.

Что с того, что я бываю грубым?
Это потому что жизнь груба.
Ты дымишь
своим надменным чубом
Будто паровозная труба.
Ты одет по моде. Весь реклама.
Я не тот…
И в сумрачной тиши
Я боюсь, что жизненная драма
Может стать трагедией души.

("Товарищу", 1957).

Жизненная драма действительно стала трагедией. Людмила Дербина, гражданская жена поэта, задушила его подушкой в промозглой вологодской хрущобе, где Рубцов жил. Почему это произошло? Точного ответа нет. Но удивительно то, что Людмила Дербина (кстати говоря, незаурядная поэтесса) сама чувствовала приближение беды.
Незадолго до беды она писала в стихотворении, посвященном Н. Рубцову:

О, так тебя я ненавижу!
И так безудержно люблю,
Что очень скоро (я предвижу!)
Забавный номер отколю.
Когда-нибудь в пылу азарта
Взовьюсь я ведьмой из трубы
И перепутаю все карты
Твоей блистательной судьбы!"

(Цитирую по статье Алексея Чернышева "Душа, которая хранит всю красоту былых времен", опубликованной в газете "Тверские ведомости", 23 февраля — 1 марта 2001 года).

* * *

Поразительно созвучно (и по духу, и по лексике) этому жуткому сочинению Дербиной стихотворение Рубцова "Кружусь ли я…", которое он написал в октябре 1965 года.

Когда бесчинствуя повсюду,
Смерть разобьет мою судьбу,
Тогда я горсткой пепла буду!
Но дух мой… вылетит в трубу!

Критик Андрей Урицкий однажды справедливо заметил на станицах журнала "Знамя", что все стихи о любви, и все — о смерти.
Творчество Николая Рубцова это подтверждает со всей очевидностью. Он писал и о любви, и о смерти. И писал очень точно.

 

 

МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН —
МАКСИМУМ ТАЛАНТОВ

Известно немало различных архетипов литераторов (в широком смысле). Один из наиболее распространенных — талантливый поэт-неприятный человек. Примеров несть числа. Другой типаж — бездарность-хороший человек. И таких примеров много. Самый редкий архетип — талантливый поэт-гармоническая личность. Максимилиан Волошин по праву относится именно к этой когорте.
Судьба Волошина достойна изумления. Выдающийся поэт эпического склада, один из ярчайших представителей Серебряного века, изысканный акварелист, ученый-энциклопедист, журналист, исследователь (автор блестящей монографии о творчестве И.Е. Репина), в молодости неутомимый путешественник, а затем убежденный затворник, альтруист, спаситель гонимых, человек, создавший свой мир и в искусстве, и в жизни.

* * *

Образ — неотъемлемая часть судьбы поэта.
У Максимилиана Александровича он был естественный, непридуманный. И, действительно, достойный. Волошин, как, пожалуй, никто, показал, каким должен быть поэт.

Я сам избрал пустынный сей затвор
Землею добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединеньи выплавить свой дух
И выстрадать великое познанье.

("Дом поэта", 19 — 25 декабря 1926. Коктебель).

Волошин знал, что духовный путь поэта — путь подвижника и даже святого. Путь человека, созданного Всевышним, — никого не осуждать, но —"молиться за тех и этих".
При этом трудно найти в Серебряном веке поэта более прозорливого, более жесткого в оценках действительности, более трезво оценивающего мир. Показательно в этом смысле стихотворение "Красногвардеец" (1917 год), датированное 16 июня 1919 года.
Образ разгулявшегося молодчика вызывает чувство содрогания.

Забравши весь хлеб, о "свободах"
Рассказывать мужикам.
Искать лошадей в комодах
Да пушек по коробкам.

То есть Волошин прямо, без обиняков называет вещи своими именами, показывая, что перед нами — мародер, вор, грабитель. И это написано в 1919 году, когда даже думать так о красногвардейцах было опасно.
Волошин не идеализирует человека. Более того, он подчеркивает в нем звериное начало.

Когда-то темный и косматый зверь,
Сойдя с ума, очнулся человеком —
Опаснейшим и злейшим из зверей…

Но более интересны другие строки этого стихотворения.

Преобразил (человек. Е.С.) весь мир, но не себя.

Это-то и не устраивает Волошина, мучает его. Но он все-таки верит в эволюцию человека, любя, впрочем, его и таким, каков он есть.

Мы выучились верить и молиться
За палачей. Мы поняли, что каждый
Есть пленный ангел в дьявольской личине.

("Потомкам", Симферополь 21 мая 1921).

Так написать мог только очень высокодуховный человек.
Особенно интересны стихи поэта о русской душе, русском характере. Волошин не идеализирует русского человека, не оправдывает его, но жалеет, видит в нем дуалистичность души, показывая, что — цитирую —

Мы — зараженные совестью: в каждом
Стеньке — святой Серафим,
Отданный тем же похмельям и жаждам,
Тою же волей томим.

("Неопалимая купина", Коктебель. 28 мая 1919).

Стихи Волошина очень современны, порою даже трудно понять, о каком времени он говорит…
Приведу только несколько цитат из стихотворения "Государство", написанного в апреле 1922 года.

…А в наши дни, когда необходимо
Всеобщим, равным, тайным и прямым
Избрать достойного —
Единственный критерий
Для выборов:
Искусство кандидата
Оклеветать противника
И доказать
Свою способность к лжи и преступленью.

И далее —

В нормальном государстве вне закона
Находятся два класса
Уголовный
И правящий.
Во время революций
Они меняются местами,
В чем
По существу нет разницы.
Но каждый,
Дорвавшийся до власти, сознает
Себя державной осью государства
И злоупотребляет правом грабежа,
Насилий, пропаганды и расстрела…

Конечно, Волошин — поэт прямого высказывания, его поэзия в хорошем смысле публицистична. Впрочем, есть стихи, в которых он говорит эзоповым языком. Но и в них аллюзии весьма прозрачны.

Мы устроим в стране благолепье вам, —
Как, восставши из мертвых с мечом, —
Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,
Да с Емелькой придем Пугачом.

("Стенькин суд", 22 декабря 1917 г.)

Какое благолепье устроят России эти восставшие из мертвых угодники — понятно. Понятно и то, что слово Пугачом легко меняется на слово Ильичем. Даже говоря о прошлом, поэт был на редкость современным автором.

 

 

ВИКТОР ЦОЙ — АНГЕЛ СМЕРТИ

Мудро о Викторе Цое написал Борис Гребенщиков. Он как серьезный поэт уловил главное, а именно — мистическое происхождение текстов Цоя, то, что он был проводником определенных космических сигналов, голосом некоего зазеркального Духа, который, точно джинн в бутылке, жил в теле русского поэта с корейским лицом.
В своих мемуарах "Мы были как пилоты в соседних истребителях…" БГ пишет: "Совсем недавно — на прошлой неделе в Москве, — переслушивая ночью с друзьями "Звезду по имени Солнце", я просто был в неистовстве от того, насколько ясно дух говорит, что ему здесь тесно, что он не понимает, зачем он здесь, и хватит уже, уже все. Там каждое второе слово об этом".
И еще —"Он выражал сам себя и тот дух, который через него говорил".

* * *

Виктор Цой как, пожалуй, никто из современных поэтов чувствовал приближение смерти. Очень много писал о ней. По глубине чувства, по силе эмоциального воздействия на аудиторию его строки можно, наверное, сравнить только со стихами Сергея Есенина. Конечно, версификационный уровень у Есенина намного выше. Но Цою высокое мастерство и не было нужно. Он имел гитару и голос. По сути песни Цоя — это образцы звучарной (сонорной) поэзии, у которой свои законы. Свою космическую миссию Цой выполнял четко — доводил до аудитории то, что через него говорил Дух.
Поэт — зеркало времени. И всегда — даже когда говорит о себе — выражает состояние общественного настроя. Цой "посетил сей мир в его минуты роковые". И как настоящий блаженный, на невнятном, сумбурном, нестройном языке выразил безысходность, отчаянье этноса (точнее — суперэтноса), живущего в эпоху перехода от одной общественно-экономической формации к другой.
Лучше всех о Цое сказал, конечно, сам Цой.

Закрой за мной дверь.
Я ухожу.

("Закрой за мной дверь, я ухожу").

И мы знаем, что так было всегда:
Что судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова "да" и слова "нет".
Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон.
И упасть опаленным звездой
По имени Солнце.

("Звезда по имени Солнце").

А потом придет она,
Собирайся, скажет, пошли.
Отдай земле тело,
Ну а тело не допело чуть-чуть.
Ну а телу недодали любви.
Странное дело.

("Странная сказка")

Я жду ответа.
Больше надежд нету.
Скоро кончится лето.

("Кончится лето")

Но странный стук зовет в дорогу.
Может — сердце, а может — стук в дверь.
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: "Верь!"

И опять сквозь грохот колес
Мне послышится слово: "Прощай!"

("Стук")


Вечер, я сижу дома.
Это зима, это декабрь.
Ночь будет холодной.
Если верить часам, она уже рядом.

("Гость")

А без музыки и на миру смерть не красна.
А без музыки не хочется пропадать".

("Пачка сигарет")


Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь:
ты увидишь — там все горит огнем.

("Мама, мы все тяжело больны")


Можно продолжать цитировать и далее, но совершенно очевидно, что смерть, ее приближение - основные темы поэзии Цоя.

* * *

Лексика Цоя очень проста, образы зачастую тривиальны. Но именно они оказались понятными и понятыми.
В редком стихотворении Цоя нет упоминания о космических светилах, звездах, Луне, Солнце. И есть четкое противопоставление —

Земля.
Небо.
Между землей и небом — война.
И где бы ты ни был,
Что бы ни делал, —
Между землей и небом — война.

("Война")

Цой — голос Духа — всегда на стороне Неба, откуда он, видимо, пришел и куда жаждал вернуться.

Я хотел бы остаться с тобой.
Просто остаться с тобой.
Просто остаться с тобой.
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь. (Подчеркнуто мой. — Е.С.)
Группа крови на рукаве —
Мой порядковый номер на рукаве.
Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве".
("Группа крови")

Каждой звезде свой неба кусок…

Снова за окнами белый день.
День вызывает меня на бой.
Я чувствую, закрывая глаза:
Весь мир идет на меня войной.

("Песня без слов")

В небе над нами горит звезда.
Некому, кроме нее, нам помочь
В темную, темную, темную
Ночь.
Ночь пришла, а за ней гроза.

("Вера-Надежда-Любовь")

На теле ран не счесть,
Нелегки шаги.
Лишь в груди горит звезда.

("Апрель")

Это наш день.
Мы узнали его по расположению звезд.
Знаки огня и воды,
Взгляды богов.
И вот мы делаем шаг
На недостроенный мост.
Мы поверили звездам,
И каждый кричит: "Я готов!"

("Попробуй спеть вместе со мной")

Автору этой работы уже приходилось писать, что образ поэта — составная и неотъемлемая часть его судьбы. Самые, казалось бы, тривиальные строки становятся актом прозрения и провидения, когда они находят реальное подтверждение в жизни. Виктор Цой ответил за каждое свое слово. И, конечно, является незаурядным — непостижимым — явлением.

 

 

ОТСТУПЛЕНИЕ, ПОСВЯЩЕННОЕ МИШЕЛЮ НОСТРАДАМУСУ И ЕГО ХИТРОУМНЫМ ТОЛКОВАТЕЛЯМ

Сводить творчество поэтов (героев нашей публикации) к предсказаниям (сбывшимся или несбывшимся) немыслимо. В конце концов, не в этом их предназначение. Но, безусловно, поэты — "транзисторы", улавливающие мистическую информацию, люди, аккумулирующие зримую и незримую культуру бытия.
Любое вульгарное толкование творчества приводит к коммерциализации искусства, к притягиванию за уши определенных событий. Один из печальнейших примеров — посмертная судьба Мишеля Нострадамуса. Во-первых, нужно заметить, что известен только один текст предсказаний, написанный рукой Нострадамуса. Один! Во-вторых, все центурии этого поэта исследователи (как зарубежные, так и российские) трактуют до комического вольно. И даже культивируют этот метод. Скажем, француз Мишель Морен в своей книге "Нострадамус. Толкование пророчеств" заверяет: "Для правильного толкования Нострадамуса, по моему мнению, следует в равной степени прислушиваться к своей интуиции и к своему разуму" (с. 4). Он и прислушивается к интуиции.
Вот стихотворение Нострадамуса (Центурия V1, четверостишие 74).

La dechasse au regne tournera,
Ses ennemis trouuez des conjurez:
Plus que jamais son temps triomphera,
Trois septante a mort asseurez.

(Мишель Морен, стр. 98)

Теперь перевод.

Тогда изгнанница вернется в королевство,
Найдет своих врагов-заговорщиков,
Она одержит большую победу
(Больше, чем когда-либо, ее время победит),
Семьдесят три <человека> будут очень близки
к смерти.
<Разутые возьмут царскую власть.
Их враги составят заговор
И одержат большую победу,
Семьдесят три будут при смерти.>

Как видим, автор предлагает несколько вариантов перевода отдельных строк. Это, разумеется, нормально. Странными мне представляются трактовки стихов Нострадамуса. Цитирую.

"Красная Армия будет разута, когда в 1917 г. она захватит власть из рук царя (regne). Эта власть продлится 73 года. Но заговорщики, объединившиеся против нее, положат ей конец, будьте в этом уверены. Слишком много смертей!
Когда СССР окажется среди полного хаоса, внутренняя революция заставит Красную Армию выйти за пределы своих границ, чтобы напасть на Западную Европу: в стране будет голод.
Если взять за точку отсчета ноябрь 1917 г. и прибавить 73,5 года, то получится июнь 1991 г. Если же рассматривать конец гражданской войны — 1921 г., период голода и восстания народа и армии (Кронштадтский мятеж, март 1921 г.), то придем к сентябрю 1994 г.
Однако победа в этой войне достанется Западу, заверяет Нострадамус".

Как видим, в толковании много вольного, интуитивно прочувствованного. И вряд ли все это имеет реальное отношение к тому, о чем говорил Нострадамус.
Мишель Нострадамус, в моем понимании, не поэт-пророк.
Пророчества пиита читаются зачастую между его строк.
Поэт — не гадалка, не прорицатель. Он передает — через состояние своего духа — атмосферу эпохи, выражает, как это банально ни звучит, время. И в этом смысле русская литература дала, наверное, самое большое количество удивительных авторов.