ПереводыПОХВАЛА ПРЕХОДЯЩЕМУ
Хорст Ланге, Давид Гольдфельд, Альфред Маргул-Шпербер
Хлеб насущный | Das tägliche Brot
из Хорста Ланге
Отрезав дням былым ржаного каравая,
Я ел и крошки собирал сперва И сыпал из горсти, помалу отдавая Столу, как пашне, где суглинок и трава. Так летний край недостижимый мне явился, В крови моей воспоминанием забился. Я грезил, слыша теплый дождик над стернею всхожей, Под тонким дерном прела гниль, замытая водой, Затем в высокой ржи мужчина с женщиной возлег на ложе, И жарким ветром золотило колос молодой, Я видел также, как свежо алели нивы, Им гибель взмахами несли жнецы трудолюбивы. Се достояние, что мне как невозделанный надел принадлежит, Отцом отцов посеяно в начале дней, Но мне уже неведом ход светил, чей отблеск пагубен для жит, Забыты знаки в небе, на поверхности камней, Места, где мертвые лежат в покое, Где их баюкает подземное теченье колдовское. Так дважды напитал меня сей плод, не мной взращен, и за столом Жнецы умершие расселись, хлеб глазами пожирая, А я давно забыл спасительный псалом, Что мать читала, хлеб от порчи защищая — Ведь надо быть настороже, коль наши стены почему-то Богам благословенным больше не дают приюта. В смутное время | In trüber Zeit
из Давида Гольдфельда
Косец тяжел,
молчит межа сырая. Косой прошел, посевы пожирая. Я — стебелек и тоже скоро сгину. Нам смерти срок во зрелую годину. Посев помят, запутаны колосья. Коса подряд крушит чересполосье. Вблизи простор уже дрожит жестоко. То жатвы сбор — плодов весны далекой. Мост | Die Brücke
из Альфреда Маргул-Шпербера
Стволы двумя руками в мир вросли:
одной раскрытой жадно ловят свет, другую запустив во мрак земли. И, в вечном равновесии воздет, столетия шумит суровый ствол, исполнив роста радостный обет. И сколь он сверху беззащитно гол, столь мощно укреплен корнями он, готов принять закон и произвол. О ствол, ты — дивный мост, что наведен из мрака в свет, в сияющий закат, с тобою рядом я заворожен: Чем был бы я, лишенный всех услад, когда бы я был предан колдовству, скорбями заключенный в тесный ад? Я: жалкий мост от зверя к божеству! Песня смерти | Todeslied
из Давида Гольдфельда
От мертвых происходим мы,
Не продлевая рода. В пустое небо лезем мы, Но в смерти нет исхода. Текучесть вяжущих времен, Нестойкая природа: Покинем тело, как загон, Но нет ни в чем исхода. Мы, чья стопа едва жива, Наш путь окончим рано, Разбиты волей божества: Как вещи, безымянно. Похвала преходящему | Loblied auf das Vergängliche
из Хорста Ланге
Изъят из мрака чрева,
Как семя покидает плод, Явился он у смерти на краю — И боги взор с посева Не сводят с облачных высот, Клубами мчась к небытию. Над ним по небосводу Текут кометы древними путями, Глаза его слепы и серы испокон, И только год от году Ясней небесными гостями Давно начертанный закон. Пусть расцветает лето, Зеленый тянется листок, И в бороздах изнемогают семена, Но даже песня цвета, Земли рождающий исток, Ему не внятна, не нужна. Ведь каждой жизни новой Дано начало брать из гибели чужой — Из остывающих ладоней матерей, Из черноты дерновой Подняться телом над межой, Достигнув участи своей. Бег года | Jahrlauf
из Альфреда Маргул-Шпербера
Белые волы пахали поле,
Сеятель за ними шел и пел: Нива словно радовалась воле, Всходу и закату звездных тел. Позже Дева вырывала колос. Белым зубом раскусив зерно, Диким маком украшала волос, Проредив несжатое пшено. Пахла терпко, как поля в округе, Словно колос налитой, бела… Ах, пришли по осени недуги В чрево, в коем благодать жила. Плод ее затем сокрыли ясли, Первый день посева стал далек. Зимние созвездия погасли, Только плод сиял, как огонек. Перевел с немецкого
Антон Чёрный |