Вернуться на предыдущую страницу

No. 1 (26), 2011

   

Силлабо-тоника


Сергей АРУТЮНОВ



МУЗЫКА ОСТАНЕТСЯ
 
* * *

родному мотоклубу

Станет губа моя деревянна,
Лишь невесомыми голосами
Чиркнут по памяти те ребята
На «ИЖ-Планетах» под Kawasaki.

Их навидавшихся всякой дряни,
Судьбы сложивших, но как-то глупо,
Напрочь просвистанных снегирями,
Ждали пакгаузы мотоклуба.

Там, среди пыли складской, ремонтной,
Классный механик чего ни сбрешет
За подростковой своей работой,
Мышц и мозгов пробуждавшей скрежет.

Знаком отличия пятигранным
Опровергали, что ночь огромна.
После цветы несли ветеранам,
Не отвыкавшим от автодрома.

Где вы теперь, короли окраин,
Чем вас настиг безусловный аллес?
То ли пожрал вас восставший кракен,
То ли прописки сменился адрес —

Месивом сделались ваши стенды,
Шкафчики, швабры, завал верстачный.
Ходят по ним господа эстеты
В шлепках от Гуччи или Версаче.

Как бесприютно и одиноко
Здесь, где разит аммиачным пеплом,
Быть оборвавшимся там, где тонко,
И предпоследним верней, чем первым.



* * *

Сыну Андрюшке

Познакомься — это брокколи,
Овощ, маленькое дерево.
Хочет, чтоб его потрогали
Восхищенно и растерянно.

Я б и сам плевался сосками,
Наблюдая, как доверчиво
Мироздание отцовское
Каждый день клонится к вечеру.

Занесенные порошами,
Жмутся дни мои к обочине.
С год, как сделались похожими
Выходные на рабочие.

Ни на что бы их не выменял.
Ты заветней, чем Эскалибур.
Жаль, что амалфейским выменем
Буйный дед тебя не вскармливал.

Жаль, крылатые сандалии
Не на шутку изувечены
На ответственном задании
Терпким воздухом советчины.

Ментовскою да бандитскою
Властью языки обложены,
Сколько мозги нам ни тискали
Мережковские-волошины...

Ночь крадется тихой сапою.
Если солнце не обуглится,
Я тебя за лапку сцапаю,
Поведу гулять по улице.

Трасса езжена-изъезжена,
Тишь да гладь благоговейная...
Раз посмотришь — достоевщина.
Приглядишься — колыбельная.



* * *

Ужасно вот что — музыка останется
И полетит над нашими домами
Так яростно, блаженно и осанисто,
Как ей лететь при жизни не давали.

И мне так страшно, что она продолжится
Уже без нас, оглохших и ослепших,
Из всех страстей избравших копроложество,
Осатанев от превентивных слежек.

Несчастный мир! Умри, но не показывай
Ни туш свиных, крюками прободенных,
Ни выставочной выручки инкассовой
Лежащих на капотах промо-телок.

И жить нельзя, и умереть не хочется
В тот самый час, когда сквозь этот bullshit
Прорвется звук и сразу же окончится,
Поскольку не окончиться не сможет