ЭВЕЛИНА ШАЦ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗОРЬ
* * * В астрономически
необъективном раю птиц цикл сицилийских канцон Из отходов воспоминаний из отходов воспоминаний
возникают замки мечты пейзажи без сожалений ошалели от новой страны амальгамы олив и миндаля и лимонов знакомый запах гуси-лебеди-беженцы-рая луч сломался и скорбно затих по лучу потянулись утки кормораны* и цапли — в цепь летят журавли. И сутки повернулись растерянно вспять путешественница-изгнанница я любовь пою на краю ойкумены, памяти заросли тростником отодвинули тьму на солнце живется — не пишется в кусты уползти — во тьму во тьме мне голос слышится там утки кричат поутру голосят как бабы: в дорогу! беспокойно во тьме морей один на один — дорога и голос тыщи ночей ___________________________
*со старофранцузск —cormareng: корм —ворон, маренк —маяк; русск. —баклан, оперенье черное, темносерое * * *
густой голос ночи
как деготь терпкий льется серый янтарь в камине серые утки готовятся, вечные странницы, в путь! Африки розовой крылья на солнце синем дрожат спешат журавли и аисты из Аида в Рай и назад спешат по кругообразному — так акробаты в цирке — времени: луч-стрела-канат замыкаются в круг беременный в нем звезды от боли вопят как утки на юге Сицилии морей голоса и портов чаек стаи и лодок запах тунца и цветов и желтых вулкана садов * * *
уплыть бы из Мардзамеми
или стать маяком на пристани Капо Пассеро, Порто Пало где на часах бы выстоять у небес багровых и алых или ходить на ловлю флотилией мыслей рыбачьих возвращаться баркасом с грузом идей: они как рыбы будут блестеть на солнце серебриться чешуи узорами из пены перламутровой тины и раковин паутины полыхнут серебром заката и медленно отодвинут кусты алокрасной рябины за кулисы далеких витрин. То теней театр и ныне тени как птицы машут синим платочком вслед и плачут тени и пляшут и замков давно уже нет. Там Гамлета призраку жить и век кончается бредом и лучше теням уплыть в моря теплые южные где есть острова ненужные где теням есть место быть. Вендикари, Сицилия
18 января 1993 года КАНЦОНА МАРДЗАМЕМИ ВАРИАЦИИ ThemaНа границе с Африкой
южнее Туниса плавали лебеди а может аисты Уходят в море рыбаки и аисты срываются и лебеди чири-чири и мысли Богу каются На границе с Африкой а может в Сицилии бегали кролики а может лисицы Уходят в море рыбаки и аисты срываются и лебеди чири-чири и мысли Богу каются На границе с Африкой в провинции Ното царили аисты и цапли из Киото Уходят в море рыбаки и аисты срываются и лебеди чири-чири и мысли Богу каются На границе с Африкой на мысе Порто Пало мысли расцветали как цвет миндаля Уходят в море рыбаки и аисты срываются и лебеди чири-чири и мысли Богу каются На границе с Африкой то бишь в Вендикари цвел миндаль и цитрусы а барки шли как ходики Уходят в море рыбаки и аисты срываются и лебеди чири-чири и мысли Богу каются AllargamentoУходят в море корабли и барки
и аисты как лист зимы и утки как кружевные позывные и ищущие новизны фламинго так зябко отражаются в закате вод и так внезапно срываются с окраин мира, рыбаки протяжным взором провожают косяк, перелетающий границы и птицы криком отвечают странниц, и рыбы голосят как птицы и цвет миндаля запахом весны, а может быть зимы, окутал остров как туманом душным и лебеди снялись с лиманов и лимонов цвет пронизал райские сады Сицилии и апельсинов запах заглушил звук памяти, и вдруг затихли тени беспокойства, и мысли тихо пели песни вероломства природы. И человека тоже Мардзамеми, Сицилия
18 января 1993 года КАК ТЕНЬ 1.
Как тень теней в сини морей и солнц что тень луны на юге жарком обожгли дыханием пустыни той страны, что каперсами заросла и фикусами под сенью аиста крыла где пущ олив зеленый зной прилива Крик журавля облил луну сквозь тень прорвавшись и веером фламинго к утру замкнулся и уснул как тень забытых вод под шелест островов И день распятым солнцем занимался и колокольностью крик птичий разошелся, и тенью крылья как архангелы в поход крестовый размахнулись и почернело небо звоном и тень отголосила стоном и я у тени на плече проплакала тихонько строчки о судьбе луны и тени и распахнулись крылья корморанов и потянулись мыслей караваны сквозь сердца пустынь за границу тьмы где отдыхают тени, когда б моря они перелетели по нити шелковой что путь ведет сквозь день от ночи к ночи 2. я как чума я вымогаю страсти ужас я тень теней что в дюнах заблудилась от ужаса сознанья страсти и недомоганья о, Боги! отдайте право пить чашу бытия любви и пьянствовать в садах Сицилии от ужаса любви и смерти южной, среди лиманов и перелетных птиц что в Африку летят из Азии, свой путь шелковый прокладывая караваном: и груз роскошный воздуха и моря и тепла любви и страсти неба несут как знак проклятья и свободы о, Боги! дайте знать надолго ли дано мне кочевать? какие ждут меня еще дороги… Вендикари, январь 1993 года
* * *
невидимкой рассекала предметное море
необыкновенно простейшей клеточной жизни соборы Ното* как метафора смерти вонзались в небо — лаконичный чертог цвела осенним цветом напудренная мушмула в дождливой перламутром раковине Сицилии закат раскатывался красным заревом ада и выклинивал черные трупы стволов слов ________________________________________ * город в провинции Сиракузы, пример барокко Ното, ноябрь 1993 года
POST SCRIPTUM Валентине Полухиной
из подвалов памяти плещет забвенная русскость
растекается изящность геометрических форм снова голос в гармонии с полусветом любая страна — лишь продолжение зорь раннего детства изгнанника. В странника превращает его закон перспектив и зеркал из которых строится Зазеркалье. Именно там Алиса — странник, что видит вокруг себя разные страны а попадая в изгнание, видит все время одну не-страну Не-родину. И начинает подписывать открытки с ландшафтом: Отовсюду с любовью Сицилия, январь 1993 года
|