(Из антологии "Ленинградский верлибр")

ШЛИ

Шли бодро

шли и шли
мимоходом сшибая палками цветы
и ломая хребты доверчивым собакам
шли и звали идти с собой
и клялись
что никто их не остановит

их и не останавливали

так они и ушли куда-то
больше их не видели

цветы снова растут
собаки снова бегают
говорят, новые идут
тоже с палками

МУХА

Убьем эту муху
она прожужжала нам
все уши.

Линчуем
эту несчастную глупую муху,
которая не может найти форточку.

Навалимся всем скопом
и задушим
эту насмерть перепуганную муху,
которая бьется о стекло
и ничего не может понять.

Не открывать же для нее окно
в самом деле!

КОНЕЦ СВЕТА

О-ля-ля! конец света!
сказа ли бы французы.

Даешь конец света!
заорали бы революционные матросы.

И-и-их! каюк свету!
завопили бы озверевшие анархисты.

Чего ради
       конец света?
ни с того ни с сего
       конец света?

Просто так
      конец света
конец всякого света
      и все.

БЫЛИНКА

У входа в рай
собралась большая толпа,
но я все о ней думал
она мне очень понравилась.
У входа в рай
многие стояли веками.
       Но я все о ней думал
       о той былинке,
       которую муравей тащил
                   по муравьиной дороге.
У входа в рай
нас обыскали
и отобрали спички, авторучки,
                   деньги и часы.
       Но она все не выходила у меня
                                 из головы —
       муравей был груб и невежествен,
       а она не сопротивлялась.
У входа в рай
нам сказали:
никаких но!
       Но я все думал и думал о ней,
       она была такая симпатичная,
       тоненькая,
       чуть раздвоенная на конце.
А потом выяснилось,
что в рай все равно никого не пустят
и я долго смеялся.
       Но это был грустный смех.