Вадим ЧЕРНОВЕЦКИЙ — поэт, прозаик, переводчик Родился в 1981 году в Москве. Окончил Московский государственный лингвистический университет. Занимается переводами, журналистикой и частным преподаванием английского языка. С 1997 по 2002 год участвовал в издании четырех газет и журналов, в том числе и литературной газеты "Насквозь".

Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" № 1(15), 2006 г.

Вот я — как всегда, —
соблазнительно —
танцующий свой душевный стриптиз
на столе вашей деловитой закрытости,
вашей официальной сухости,
стриптиз,
который я называю искусством,
которое хочу ставить выше жизни,
но, конечно же, не могу,
потому что сам хочу счастья не меньше, чем вы,
впрочем, искусство, оно ведь и есть жизнь,
а местами и счастье…
Я, стоящий перед вами на собственной белой ладони,
мягкой, разлинованной, —
ее так легко смять, скомкать, запустить в угол,
спохватиться, подбежать, упасть на колени, развернуть,
но это ничто.
Ничто, в котором весь мир, до которого мало кому есть дело, —
вот-вот, ты обиделся, правильно, ты обижаешься,
пока ты читаешь, тебе кажется, что ты меня понимаешь,
но ты забудешь, как только закончится этот стишок,
ты не будешь помнить, о чем он, и кто его написал,
и какое тебе до всего этого дело, ведь у тебя своя жизнь,
и свои дела, и свои тела,
тела твоих девушек, которых ты ласкаешь,
или мальчиков, которых ты соблазняешь,
в клубах, в кафе, в институте, в своих мечтах…
Вот я, возлюбивший превыше всего красоту,
а истину воспринимающий как слабое утешение
для тех, кто лишен красоты,
валяющийся в ногах у примитивных и смазливых
и заставляющий плакать настоящих,
я, разглагольствующий о душе и тянущийся к телу,
рассуждающий о свободном выборе
и не могущий подняться с кровати, чтобы погладить брюки,
ленящийся помыть посуду,
рассуждающий о величии искусства
и пишущий сейчас на балконе,
на жалком клочке,
в три погибели,
чтобы никто не заметил…
Смеющийся, когда вы плачете,
и плачущий, когда вы смеетесь, —
готовы ли вы принять меня?

20-летний ребенок, страстно поклоняющийся взрослости,
о, этот твой милейший кровожаднейший культ!
Кто не взрослый, кто растерялся,
тот не имеет права на жизнь,
над тем ты безжалостно издеваешься,
о, ты ироничен, твой цинизм "надежно" прикрывает беззащитную нежность,
о, мой творец, ушедший в интеллектуальную чепуху!
Ты техничен с друзьями, с бывшими друзьями,
ах, прости, ты же не употребляешь это детское слово "друзья",
у тебя теперь только знакомые,
тебе же не нужны чужие проблемы,
ведь так легче, ведь ты хотел легкости...
и ты стал легче пушинки.
Смотри, куда несет тебя ветер!

Любишь людей вообще —
      и не можешь терпеть их в частности,
пишешь стихи, которые понимают лишь девушки:
      слишком они тонки,
          слишком неуловимые ты описываешь ощущения.
Пьяница, извращенец и эстет,
      боящийся мамы и истосковавшийся по любви,
          ты выходишь по вечерам на балкон и мечтаешь...
Ты видишь огни машин в темноте
      и слушаешь баллады, так громко,
          нежные баллады так оглушительно громко,
               что орут соседи.
Ты ставишь хэви-мэтал, и они замолкают,
      потому что знают, с кем имеют дело.
Ты худ, ты не приспособлен к жизни —
      вот ты и худеешь,
      ты не знаешь, как быть с людьми,
          а они не знают, что тебе говорить.
Слова кажутся тебе грубыми.
Ты хочешь, наверно, прямого обмена чувств —
      и он тебе удается,
          особенно если ты выпьешь.
Как же ты слаб,
      слаб и чудаковат,
          мой милый гений,
              мой старейший и лучший друг!