А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   

Дмитрий ГРИГОРЬЕВ поэт, прозаик. Родился в 1960 году. Живет в Санкт-Петербурге. Автор многих книг.

См. персональную страницу Дмитрия Григорьева.

Предлагаем вашему вниманию его подборку из книги "Говорю (стихи 1999)".

 

* * *

а я говорю что
все мои слова
это не твои слова
и если я говорю говно то это говно
и если я говорю любовь то это любовь
не растопыривать же пальцы в пустом воздухе
просто прислушайся
и все поймешь

 

МОЛЕНИЕ О ДОЖДЕ

Когда ты стучал деревянными палками
по пустым алюминевым фляжкам,
когда ты бил в бочки как в барабаны,
когда пришли люди со всех окраин,
низкие плотные словно клубни картофеля
с выеденными землей глазами,
когда пришли их женщины,
потные, в слоях цветной одежды,
когда прибежали их дети,
прибежали их дети
и встали вокруг, разглядывая твои мелькающие руки,
когда ты перестал стучать и вскочил
на одну из черных горячих бочек,
когда ты закричал, упираясь криком
в сараи и старую церковь,
и твое эхо увязло в жаркой пыли,
и бочка загудела словно тяжелый шмель,
и солнце попыталось тебя опустить в пересохшую землю,
когда ты стал стрелой, руки воздев как обожженные листья,
когда пустое небо стало твоей кожей,
когда облаками стали твои ладони,
когда ты поднял свой голос
над шумом деревьев и криками птиц,
когда ты поднял свой голос,
голос, в котором лишь сердце —
— первые капли упали на землю.

 

* * *

Сколько стихов приходит за ночь,
это как с женщиной: пока не кончишь
идет движение ритм дыхание,
а как кончишь жди когда снова встанет.
Есть поэты-гиганты, у которых муза
затрахана до дыр — вся сплошь из спермы,
и слова — как семечки из арбуза,
а моя муза любит вермут,
посидеть с гостями за чашкой чая,
а ко мне приходит когда некуда деться
когда к ней пристают или она скучает,
не она для меня, а я для нее средство,
не я а она мои стихи пишет,
мою жизнь живет, мое дыхание дышит.

 

* * *

она танцует ах как она танцует
словно искры костра в полете
словно листья в водовороте
да вы и не поймете
как она танцует
в ее глазах мелькают станции
которые я проехал много лет назад
там на перронах теперь иностранцы
на чужом языке говорят
а она танцует ах как она танцует
можно все отдать за ее танец
умереть чтобы стать цветами
в саду где она танцует
словно камни застыли люди
и моя голова пустая
горит на серебряном блюде

 

* * *

это было
и это тоже
я хочу забыть все
чтобы избежать повторений
но стоит начать как видишь
это уже было
и это тоже

 

* * *

когда пройдет этот поезд
длинный тяжелый поезд
по старой железной дороге
похожей на крик дороге
где рельсы пахнут мазутом
липким летним мазутом
где провода и столбы
где время словно столбы
мальчик слушает поезд
длинный тяжелый поезд
на рельсы кладет гвозди
толстые жирные гвозди
пусть они станут ножами
безжалостными ножами
когда пройдет этот поезд
длинный как жизнь поезд

 

* * *

в белое небо в голубые прозрачные окна
пригоршнями словно бросает ребенок песок птичьи стаи
мама зовет далеко голос теряется глохнет
мальчик пустые гильзы в лесу собирает

открыли сезон охоты стреляют в лето
в птиц на лету и листья и перья цветные подругам дарят
а красные паучки всё ждут попутного ветра
а гильзы стоят на столе пахнут гарью

 

* * *

вспоминая он собирал
время рассыпанное по крупицам по городам
семя оставленное в женщинах растаявший дым
над ним пролетала птица называлась всегда
и он ее тень собирал в ладонь словно ягоды
вспоминая всю боль и всю сладость и всю
свою смерть на поводке как собаку водил
вспоминая долги возвращал оставался один
всех прощаний печаль вспоминая прощенья просил
на вокзале в кафе пил вино и собаку кормил
пряча крылья в плаще за плечами

 

ЛЕТОМ НА ДАЧЕ

Женщина на кухне
хочет накормить шестерых детей,
один говорит только по фрацузки,
другой ничего не хочет,
третий хочет лететь
с моста да в бурную воду.
А четвертый, точнее, четвертая,
левой рукой
рисует птиц из далекой страны,
пятый с красный мячом в зеленой траве,
шестая пока еще смотрит сны,
где все они ходят на голове...
А женщина кричит:
Дети идите есть кашу!
И первый говорит "уи",
второй "мать вашу",
третий думает о реке,
четвертая ничего не слышит,
пятый мяч загоняет на кухню,
шестая летит над собственной крышей,
а каша как человек дышит
и на плите словно время пухнет.

 

* * *

таможня
там нельзя а здесь можно
желтые по черному цифры бегут
Анталия обгоняет Барселону
Париж в самом низу
самолеты стрелы летят в одно тело
вонзаются в мокрый воздух Пулково два
сквозь таможню течет очередь
(очереди — кровь аэропортов)
твой самолет еще не сел
и возле продавщицы цветов
я подбираю слова
рассыпанные словно лепестки
и жду появления Landed
на черной роже табло
в конце желтой последней строки

 

* * *

ему говорили пчелы выходят из утонувших в реке лошадей
ему говорили черные с желтым осы летят из Череповца
и хозяин у них водяной и пчелиный дед
в бороде из травы и цветов так что не видно лица

ему говорили время прозрачно как воздух
где вчерашние пчелы собирают сегодняшний мед
и если вдруг что-то произошло то еще не поздно
на крыльях блестящих вернуться туда где это произойдет

и пчелиное время поймав в середине последнего лета
он отправился к первой любви вслед за собственной тенью
а пчела возвратилась одна — крылья порваны ветром
принесла горький мед и пыльцу незнакомых растений

 

ДИЛЕТАНТ

друзья философы сидят за столом
они знают гораздо больше меня
они сверкают на ветру мировой мысли
а я словно тень у входа
сквозь меня все проходит свободно
такова моя школа
моя природа
книги текут сквозь меня словно реки
не принося ничего лишь вымывая слова
как лодки дрожат мои веки
и водопад голова
друзья философы пьют вино
их разговор — малина
а мне показывают кино
где золотые пылинки
мерцают у самого входа
и все проходит свободно
такова моя школа
моя природа

 

* * *

помнишь
в коридоре пласты обоев
а под ними старые газеты
которые ты читал
уходя из дома
помнишь
строчки на желтой бумаге
под лампочкой без абажура
и ее пронзительный свет
когда ты закрывал дверь
помнишь
тонкую нить спирали
она навсегда в твоем взгляде
зачеркнула важное слово
так что не прочитать

но по этому знаку
по молнии черной
(если смотреть на небо)
ты узнаешь сестер и братьев
где бы ты ни был

 

* * *

все лучшее
ждет случая
все худшее
ждет случая
а ничего не случается
не хуже и не лучше
получается

 

* * *

поэты умирают как все на свете
поэты выдыхаются как водка
остается вода да и той немного
в бутылке где слово до подбородка
не доходит
першит в горле
лишь вылетает каша с кашлем
ведь из сосуда может вылиться
только то что в нем было
так нам говорил военрук в школе
потом его уволили
за рукоприкладство
вместе с директором
которого выгнали за голубизну
потом покрасили школьную крышу в цвет неба
а школьные стены в цвет огня
но там уже не было
ни тебя ни меня

 

* * *

целый день я ломал стены
так что пыль поднималась клубами
и на зубах скрипела
как бранное слово
а на столе трахались мухи
ни на кого не обращая внимания
много их стало в доме
целый день я ломал то что строил
трещало дерево летели камни
а мухи жужжали от напряжения
и казалось кусали друг друга

Тут в дверь заглянул ребенок
сын соседей спросил
Что делают эти мухи?
И я перестал
выдергивать гвозди
оставил их в стенах — пусть прорастают
и пыль отряхнул со штанин

 

* * *

Пишешь будто идешь по горам,
по бараньему лбу, где сначала уклон небольшой, но чем дальше, тем круче пока не срываешься в пропасть, летишь на острые скалы, в трещины, на ледяные поля, если без крыльев.
Или по осыпи долгой из плоских слоистых камней, весь склон черепичная крыша драконья спина, и справа и слева, и ползет под ногами, как только наступишь, и вниз бесконечно потоком, где слово за словом пока не дойдешь до какой-нибудь точки до скалы или мертвого камня.
Или по осыпи, каменной крошке, два шага вперед шаг назад, если наверх, а если вниз то только бегом, так что мелкие камни бегут за тобою вослед словно мыши, и шелест умноженный эхом, как теплая шуба.
Камни могут расти, становясь все крупнее, так приходится прыгать с одного на другой, словно по спинам огромных животных, каждый шаг — перелет.
Или гладкие стены — до самого неба сверкающий лед.

 

* * *

в красных кустах
спряталось солнце
в серебряной иве живет луна
скоро ветер
сорвет эти красные листья
серебро ивы утопит в реке
солнце разденется
голым
ослепительными шаром
будет кататься по снегу
а луна уйдет в черный ствол
и дерево зазвенит словно колокол
когда зимний ветер
ударит
своим ледяным топором

 

* * *

Рыбак ищет червей в навозной куче
но находит алмазы их уже целая груда
— Разве рыба клюет на алмазы,
и откуда здесь эти
сверкающие семена
прошедшие сквозь тела животных?
— Пастух должно быть влюбился, —
— ему сосед отвечает, —
— и стадо паслось в небесах.

 

* * *

осень
не подходи близко к дороге
забрызгают грязью

 

* * *

в ложном городе ложный человек
ложные глаза нарисованы поверх век
взгляд пуст и неглубок
словно смотрит не человек
а какой-нибудь колобок
в нижней части лица — ложный рот
ложную еду ест ложную воду пьет
на ложном языке ложные песни поет
они вовсе не сложные
песни ложные
ложноножками ложный танец
похожий на уксус и соль
ложные руками он хватает
но ты не бойся это ложная боль
когда он ложный хуй
достает и втыкает

 

* * *

тусовщики жуиры и ловеласы
поэты рыцари ночи
такие неправильные такие неприличные
с большими телегами и правами птичьими
пьяницы и бездельники
наркоманы вечного праздника
на воскресеньях ваши понедельники
как цветные тряпочки
а если будут судит вас да спрашивать
пусть попробуют время раскрашивать
то цветами радуги то раскрашивать
перед смертью как хлеб перед птицами

 

* * *

она всегда с подругами а он с друзьями
он мнется как вырванный лист на котором два
и не повзрослеть даже если глотать как воздух
вино из бутылочного горла
поцелуи взасос все это после
будет пахнуть мужчиной смывая пот
словно детство под теплым душем
где был подросток он старших слушал
и делал наоборот

 

* * *

если бы не пах пах
если бы не трах трах
не было бы деток
цветов и веток
но у дерева рода
одна природа
расти год от года

 

* * *

считай погожим тот денек
когда наполнен кошелек
а у меня нет кошелька
только кошелка
кошечка

в кошелке парочка пивка
и день летит как облака
а там и вечер недалек
котенком
трется возле ног
запутался в шнурках

 

* * *

рыбы не клюют мушку
сделанную из железного крючка и моих волос
попробую ловить на голос

 

* * *

там за окном другое
там все со всем совсем стало другое,
но мама не смотрит не видит она говорит
у меня на плите все горит а ты другое
а я опускаю руку в другое
и с той стороны другая
рука гладит мои пальцы
с той стороны осы летают
словно окуни
полосатые
плавниками большими машут
но мама не видит что за окнами
а когда увидит сразу охнет
а когда увидит сразу ахнет
и оттуда в ответ тарарахнет

 

* * *

ветер старости уносит мои зубы
парашютистов в грязных халатах
он несет их вдоль склона и бросает в снег
они уже не солдаты
они просто гнилые пеньки вырванные с корнем
позабыв язык они померли
они просто гашеная известь
без имени и даже без номера

 

* * *

Каков от стихов прок,
всякий стих — лишь несколько строк?
Но литература без них — как без ног
не может прийти туда, где Бог.

 




Стихотворения были опубликованы в журнале "Футурум-АРТ" (№ 4, 2002 г.).





* * *

Верни меня снова в глухие дворы,
Где выход похож на обрыв кинопленки:
Из ослепительного прямоугольника —
— белое облако — большая рука…

а мы словно кошки вдоль мокрых стен
ходим по самому краю кадра
еще не засвеченного,
еще не отснятого…



ВОСПОМИНАНИЕ: ВЕСНА

Весенний ветер выворачивает карманы,
последние вещи в руках удержать невозможно,
мужчины проходят женщин насквозь,
словно меняют кожу.

На домах распускаются влажные крыши,
золотые коты гуляют по самому краю,
ветер нам возвращает все что мы потеряли,
или в этом потоке мы сами уже потерялись…



* * *

Вот он — великий язык Любви
легкий сверкающий
танец серебристой форели — вверх по ручью:

словно медведь,
поймавший лапами рыбу,
радуюсь каждому слову…



* * *

Скоро мы переедем, людям свойственно переезжать,
потекут вещи по невидимым рекам,
а руки такие слабые — в них надолго нельзя удержать
ни песчинку, ни облако, ни человека…



* * *

Стихов не бывает,
просто ветер по губам пробегает
свободный.



* * *

целую ночь целую
тебя целую белую
ночь целую тебя
целую



* * *

ничего не делала сама
иногда сходила с ума
словно с холма
сама себе свобода
сама себе тюрьма

расправляла пальцами небо
баюкала словно ребенка
дрожащий воздух
не трогала там где тонко
и ночью читала по звездам
расписание полетов
стрекоз и поденок

так и жила без крыши
в башне из лепестков вишни
в платье из южного ветра
и ездила безбилетно
до самого края света