А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Э | Ю | Я | # | библиография |
Валерий ИСАЕВ-МЕЛЕНКОВСКИЙ — поэт, прозаик. Автор семи книг. Лауреат премий имени Николая Гумилёва и Владимира Соколова. За сборник рассказов "Серая кошка" награжден Почетным дипломом I степени "Золотое перо Московии". Живет и работает во Владимирской области.
Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" № 2 (16), 2006 г.
СТИХИ ВСЕ БЕЛЫЕ
Устав от писанины
Устав от писанины,
как алкоголик от вина, допившийся до белой горячки — только снотворное, капельницы и кровать, к которой тебя не раз когда-то прикручивали мокрыми полотенцами, чтобы не убежал, не дай бог, лакать, попав в зависимость от стихов, как наркоман от наркотиков, прогуливаясь по городу променажем и наблюдая праздных вокруг себя людей, занятых лишь где достать выпить и — за исключением большинства — утомляющих и изнуряющих как и я себя непосильной работой и — меньшинства — пьянкой, сексом и воровством, оттянув в "конторе" восьмичасовую лямку и спеша — через магазины — домой готовить обед или ужин для мужа стариков и детей, матери и отца и смотреть телевизор — "Большую стирку", "Окна", "Бремя денег", "Принцип ли домино", где перебивая друг друга как сороки, и отнимая, не дав сказать, микрофон (как тараторки) второпях высказывая "свое личное мнение", не дослушав чужое, недоговоренное по той же самой причине, что и не сказанное полностью до, отписав стихи, отстучав, набив мозоль на машинке, наглотавшись радедорма, корвалола седуксена реланиума (а где — ноксирон?), естественно, чередуя, а то загнешься от обратного действия, передозировки, бессонниц и "свежих идей", сев на стул, расставив ноги, и наблюдая как по полу бежит таракан к блюдцу с недопитым молоком, оставленным на ночь кошке которой быть может захочется встать и попить, — бежит таракан между ног к крошкам, а ты сидишь утомленный, и искренне завидуешь ему, не шелохнувшись, не дай бог спугнуть, отпугнуть от еды, — наблюдая эту картину делается немного легче, что н е о д и н о д и н о к в н о ч и т ы третий год уже мне мстившей а за что спроси — не пойму?.. Черный стих
Белый стих, как белый снег
только что выпавший и никем не тронутый; будто девушка, не осознающая своей красоты, и обнаженная — стыдящаяся белизны своего тела; будто душа младенца, в люльке уснувшего и не ведающего что есть сон — кошмарный; будто птенец, вылупившийся из яйца — мокрый, сырой, в скорлупе, бессильный, и оттого не знающий что такое смерть, которая будет рядом всегда, когда вырастет и сам превратится в хищника, независимо оттого, кого съест — бабочку или трясогузку: бабочкам и трясогузкам тоже хочется жить; белый стих — это когда ветер свистит в лицо а тебе уютно так же, как под пледом дома; белый стих — это когда голубое небо, с тучами, с облаками, с дождем, без дождя, с солнцем и без, белый стих — это когда человек помогает другому человеку независимо от рас и вероисповеданий, социального положения, внешности или ума; белый стих — это когда дома жарко, а на морозе тепло, когда весь город спит — ни одного огонька в окнах, а ты сидишь у настольной лампы и печатаешь на машинке что соседи в потолок стучат; белый стих — это когда люди сами к тебе подходят и просят мало понимая о чем говорят: — Валерк, напиши белый стих, я слышал, ты и белые можешь... И я гляжу на этого человека — из миллиона, может быть, одного и улыбнувшись ему, как в зеркале сам себе — грустно, добро и с насмешкой чуть отвечаю, похлопав его по плечу: — Белый стих? Стихи в с е б е л ы е... Черных стихов не бывает... Он на меня смотрит недоумевающе, улыбается, а потом недоверчиво — мелко моргая и говорит: — Ляпнешь ты, Михалыч, как в лужу перднешь... — А это ведь тоже стих, — говорю я ему, пронзая взглядом, — только это и з б и т ы й с т и х, как твоя морда; он стоял посреди улицы белым днем, на белом снегу, в белых брюках и белой рубашке, с натяжкой можно было даже сказать, что у него белые-белые волосы и белое лицо, на котором красовался синий подтек под веком, но при внимательном рассмотрении, невооруженным глазом, любой бы, кто на него посмотрел, обнаружил вместо лица — д ы р у, в которую, если засунешь руку, тотчас отдернешь ее — будто вынул ее из разложившейся падали валявшейся на дороге среди людей и которые ходят мимо нее и не замечают тлетворного запаха исходящего из дыры как из могилы открытой — о т м е р т в е ч и н ы |