А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Станислав МИХАЙЛОВ (Новосибирск) — поэт. Родился в 1962 году в Екатеринбурге. Закончил факультет режиссуры Алтайского института культуры. Публиковался в журналах "Сибирские огни", "Горожанка" (Новосибирск), в альманахах "Август" (Барнаул), "Мангазея" (Новосибирск). Автор книги стихотворений "Июлия" (Новосибирск, 1991).



Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№3 (7), 2005 г.).



ТОЧКИ ЗРЕНИЯ



* * *

По осеннему парку, по небу, по листьям пойдем.
Человеку дождя хорошо с человеком-дождем.
И две тысячи метров на уровне поднятых рук
Образуют пространство тугое, как вскинутый лук.

С точки зрения вечности — кто мы? Мы есть или нет?
И помедлив немного, какую-то тысячу лет,
Нам ответят, ни тени насмешки, всерьез:
"С точки зрения вечности, задан неверный вопрос…"



* * *

Холодно в небе сгорает заря,
Холодно смотрит на пасынков Отче.
Медною милостыней ноября
Поздний платеж боязливо отсрочен

На день, должно быть, а, может, на два.
Столь невесома Земля за спиною,
Что и душа, ни жива ни мертва,
Грезит любовью, и ею одною.

Как-то со Временем сопряжена,
Жизнь прожита, а пустая облатка
Медленной памятью давнего сна
Тает так долго, так приторно-сладко.



* * *

В Новосибирске холодно, подумал
Москвич заезжий, о жене-москвичке
Подумал и скривился как под дулом,
Прокаркал отправленье электрички
Динамик, и... вагончики скользнули
Туда, где лес мерещился косматый.
Глаза слезу незваную сморгнули.
Как пьяный брел москвич, толпою сжатый.
Он, собственно, никто, его из вида
Мы потеряем раньше, чем напишем
Портрет хотя бы беглый, с корнем выдран
Сей бледный призрак, мы другую пищу
Дадим воображенью: вот торговка
Сморкается в засаленную тряпку,
Вот "кожа-фикса плюс физподготовка"
Пьет пиво и косится на палатку,
Вот губернатор каждому вручает
Свое изображенье на плакате.
Но что это? Опять москвич печальный
Плывет в толпе? Плывет, привет, приятель,
Чего ж ты самовольно стер ремарку?
Мы вновь напишем: был и бог с тобою.
Вот новый русский грузит в иномарку
Свою особу, гордую собою,
Вот зябкая цветочница гвоздичку
К губам подносит, как бокал портвейна.
А ты, москвич, — езжай, люби москвичку
Или убей, и то и то, наверно.
Не надо слов, слова давно на слоги
Разбились, не срамись перед народом,
Провинции обрыдли монологи.
Театр абсурда с сурдопереводом —
Вот новое знамение эпохи,
А старая эпоха отблистала,
И даже если сделал вдох глубокий,
То выдохнул и высказал так мало.



* * *

С кем перекинуться взглядом, я выплеснуть рад
Переполняющий сердце изгиб саксофона,
Как из кальяна струится задумчивый яд,
Как поднимается медленным шепотом к стону,

Рушится кровля пожаром объятых небес,
В каждом мгновенье хотел бы возникнуть повторно,
Гомон и гогот, что прежде царили окрест,
К вящему их изумленью умолкли покорно.

В узкое горло одно изумление льют,
В легких смятенных одно изумление дышит,
Только печальные певчие паузы ждут,
Паузы, как подобающей трауру ниши,

О, не являйся сегодня, глашатай беды,
Не обломи эту дивную ветвь на изгибе.
Пауза… сердце заходится, дайте воды.
Певчие черные рты разевают по-рыбьи.