Дмитрий РЕКАЧЕВСКИЙ (Париж) — поэт, драматург, переводчик, актер-мим. Родился в 1972 году в г. Балей Читинской области. В настоящее время живет в Париже, окончил школу-студию Марселя Марсо. Автор книги стихов "Карточный домик" (Владивосток, 1995). Публиковался в антологиях "100 лет поэзии Приморья" (Владивосток, 1998), "Время Ч: стихи о Чечне и не только" (М., 2001), в альманахе "Серая лошадь" (Владивосток), на сайте "Лавка языков".

Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№1 (5), 2005 г.).

Вот еще несколько стихотворений поэта — Дмитрия.
Это уже не те стихи, что раньше, это стихи другие.
Это стихи не того светлоголового юнца,
что бегал по редакциям дешевых газет
в поисках левого творчества —
это стихи другого юнца,
который бегает уже по-другому.
Все они (стихи) посвящены уже не той кареглазой девчонке,
что училась играть на флейте, —
они посвящены другой кареглазой девчонке,
В них вы уже не найдете этих, присущих ему солнечных зайчиков —
им на смену пришли другие животные.
То, о чем говорит поэт, — это другие проблемы
(а совсем не те).
Он уже не пишет о давно забытой войне,
он пишет о войне незабытой.
Те глупые абстрактные эпитафии,
куда и кому они делись и дались?
Вместо них — другие абстрактные эпитафии.
Чувства персонажей изменились —
их не стало.
Да и сами персонажи изменились в ту же сторону.
Они уже едят по-другому,
пишут другие буквы,
смотрят в другую сторону,
моргают другими глазами,
пукают другими газами
и разговаривают другим голосом.
Женщины уже не женщины,
мужчины уже не мужчины,
и вместо детей у них рождаются
другие существа.

И тогда я сыграл свое дивное one-man-show
в знаменитом Доме Культуры почтовых работников
17-го квартала
и получил великую тысячу сто девятнадцать евро (брутто)
Из которых могучие 80%
мощно раздвинули перспективы
моего старого доброго счета в BNP.
Но уже в начале месяца
три аккуратных сотни ушло в карман моему квартиродателю.
60 подозреваемых колов
сгинуло в пучине интернациональных телефонных переговоров.
А 40 (тоже очень милых)
было жестоко съедено гостями,
неожиданно припершимися среди ночи в Праздник Музыки.
59 фирменных, с настоящей маркой Клок-Хаус,
теперь красиво защищают мою попу
от взоров незнакомок с улицы Сен-Дени.
И еще веселый клетчатый пятнадцатник
прикрывает от ветра
мое нежное певучее горлышко.

130 грубых, бесчеловеческих и плохо склеенных
(как выяснилось через неделю после их растраты)
черной массы досок
стоят в углу каморки
и шатаются от каждого прикосновения
85-и сантимов ручки,
пишущей эти строчки.

Солнечные марсельские 315
в сумме с гостиничными чаевыми,
и 28 безбожных прощелканных счетчиком такси,
и еще 15 похмельных в Латинском квартале на следующий же вечер,
что заставляет всерьез задуматься
о подарке Танечке.

Три дня в удручающих 5-и монетах,
включая прачечную и зубную пасту,
не дотянувшую до месячного пособия.
32 глупых и безвкусных,
выпотрошенных официантами со дня рождения Светки Дюбуа.
И последние неслыханные 8 (!!!)
за крохотную чашечку кофе
лишь для того,
чтобы не осталось ничего на елисейских полях твоего соболиного манто,
чего я не коснулся бы своими обгрызенными пальцами,
чего бы не разгадал
оставленной мне в наследство душой.