Алексей ЮДИН — поэт, филолог. Родился в 1965 году в Одессе. Занимается языкознанием, фольклористикой, историей культуры. Доцент кафедры славистики Гентского университета (Бельгия). Стихи публиковались в коллективном сборнике "Вольный город" (Одесса, 1990), журналах "Collegium", "Дерибасовская — Ришельевская", "Октябрь". В 2005 году в издательстве "Печатный дом" (Одесса) вышел сборник стихов "Сентябрь".

Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 11 — 12 (37 — 38), 2007 г.).

Здесь бесконечные цикады и патрули ночных собак,
сырые листья винограда и недокуренный табак,
здесь полнолуние дурное, холодное вино во рту,
здесь маленький кораблик Ноя с библиотекой на борту.

Здесь нет в помине той, которой, которую, с которой мы,
и я вдыхаю каждой порой дымок из времени и тьмы,
след вороватой сигареты, не затмевающий луны,
в которую все псы, поэты и астронавты влюблены.

Трехголосым устройством усталой моей головы,
пограничником-змеем, летящим вдоль огненной речки, —
на три лада гудит — от Варшавы до самой Москвы,
в три ручья поднимается речь, словно копоть от свечки,

в небеса, где по-польски бранятся грачи на восход,
подлетая к сырому пространству прародины мата,
огражденному краткими фразами: "Стой, кто идет?!",
"Как зовут?", "Огонька не найдется?", "Братишка, куда ты?…"

Птицы спят в древесных кронах,
в закоулках теплых крыш:
горлица, щегол, ворона,
воробей, сорока, стриж.

Ясно видит голубь сонный,
как, прожектор опустив,
на него из тьмы бездонной
злой летит локомотив.

И кричат во сне синица,
грач, малиновка, скворец,
потому что птицам снится,
что приходит им конец.

Просыпаются в тревоге,
говорят себе: — Смотри,
это фары на дороге,
это просто фонари.

Просыпаясь с утра в пятой жизни, в болотном раю,
Не проспав и шести — но достаточно, в раннем окне
Видя:    стоянку велосипедов,
            какое-то министерство,
            два ряда автомобилей,
            влажный булыжник,
            несколько дорожных знаков… —
в общем, кучу вещей на сыром сероморском краю
под угрозой не то чтобы смыва, но существованья во сне,

просыпаясь, тянусь к остывающей стопке листков-
обороток:     Einleitung.
                  Geschichte.
                  Schlusswort.
В них слова, как занозы в руке.
Позвонить? Еще рано. Писать? На каком из пяти языков?
Упаси меня Господи только — на черновике…

Этот огненный воздух и пыльный песок,
эту горькую воду и гаснущий свет —
этот злой юго-запад, который восток,
я считаю своим.
Только он меня — нет.

Я присвоил еще трехъязычный простор,
где на рельсы нанизаны в ряд города —
от каналов в дожде до гераневых гор:
Gent
Bruxelles
Namur
Arlon
Luxembourg
Thionville
Metz
Strasbourg
Colmar
Mulhouse
Basel
Olten
Bern.

А они меня?