Поэт Алексей Маслов считал, что имеет самое непосредственное отношение к литературе с момента рождения, так как на свет появился в День славянской письменности, 24 мая. Да и театра Лёша, чьи родители были актерами, не чурался с младых ногтей. Как сам он вспоминал, впервые на сцену вышел «…лет в пять. Роль была со словами, а играл я Девочку, в которую превращалась Злая Волшебница, съев молодильное яблочко». Но тогда будущего поэта, актера и журналиста куда больше привлекала шоферская карьера…
Прошли годы. Отказавшись от детской мечты, Алексей решил непременно сделаться геологом, суровым и отважным. Он долго и упорно поступал в Ленинградский Горный институт, успев попутно поучиться в Псковском политехническом. Поступил. И тут же заболел… литературой (в институте было ЛИТО) и театром (в ЛГИ имелся СТЭМ). И именно театр развернул его в сторону поэзии. На одной из репетиций он услышал стихи Геннадия Алексеева, которого теперь называют патриархом питерского верлибра. Стихи прозвучали в исполнении руководителя театрального коллектива Александры Завадской. Они настолько Лёшу очаровали и восхитили, что он перестал страстно желать стать «покорителем недр», но не смог, увы, противостоять не менее страстному желанию работников военкомата заполучить его в «ряды»…
После двух лет «действительной» Маслов «совершенно случайно оказался в Псковском театре кукол». Здесь он прошел путь от монтировщика сцены до актера, а от актера — до завлита. И вот в бытность свою заведующим литературной частью театра, в 2001-м, Алексей откопал — среди груды никому не нужных сценариев — неизвестную детскую пьесу Сергея Довлатова «Человек, которого не было», привезенную в Псков, по всей видимости, тогдашним главным режиссером Кукольного — Александром Веселовым (1952–1996; с 2001 года его имя носит Музей театральной куклы при воронежском Государственном Театре кукол «Шут». Именно Веселов поставил пьесу «Жизнь и смерть композитора М.» (1989), написанную им в содружестве с поэтом, переводчиком и драматургом Николаем Голем. Главную роль в пьесе исполнял Леша Маслов). Шуму тогда много было по этому поводу, даже в центральной прессе и на центральном ТВ. Пьеса в Театре кукол была-таки поставлена. На премьеру приезжала вдова писателя Елена Давыдовна…
Что ж. После всего описанного выше можно сделать единственный вывод: Литература и Театр для Алексея Владимировича Маслова — «две верных подруги», у которых существовать по отдельности не получается.
Игрались роли. Писались театральные рецензии, сценарии, сценки, пьески. И это тоже было литературой (в своем роде). Но тем, что писалось для себя, для собственного «внутреннего театра», поделиться было, в общем, не с кем. К тому же¸ «театр выработал аллергию к творческому коллективному труду под руководством человека, чьи художественные взгляды в корне отличаются от твоих» (слова Алексея). А с таким отношением к вышестоящему — прямой в путь в обратном направлении, возврат к точке бифуркации… Вновь — декорации, монтаж (такова цена, расплата за эпатаж).
Но вот его вновь настигает литература, в новой своей ипостаси. Сакраментальный вопрос: можно ли относить журналистику к литературе или нет? — Можно, если вспомнить о том, сколько наших талантливейших и известнейших писателей начинали свой путь в газете…

Лёша был весьма щедро и разносторонне одарен. И себя не щадил, растрачиваясь безмерно и безоглядно. Его хватало на все. Одно время, помнится, трудился сразу на трех работах: в театре, в газете «Новости Пскова», а еще — в качестве футбольного журналиста (он стал первым пресс-атташе футбольного клуба «Псков»; тогда же ему, по его собственным словам, «посчастливилось быть автором литературной обработки воспоминаний заслуженного тренера СССР Эдуарда Малофеева для книги «Вправо, влево и в ворота»).
Вместе с коллегой, журналистом Юрием Моисеенко, Лёша писал роман под названием «LET IT BE». Уже после лёхиной смерти Юрий дописал роман и выпустил в свет.
Это было «звездное» время Алексея Маслова. Он шел на взлет. Оставалось лишь начать разбег. Всего несколько шагов. Но этих шагов он не сделал. Ему было уже некуда и незачем лететь…
Но, хотя и прошло уже семь лет после его ухода, Лёху помнят многие. Не только в Пскове, но и в Петербурге, Москве, Великих Луках, Пушкинских Горах, Петрозаводске, Донецке, Брянске, Ростове-на-Дону, Минске и прочих городах и весях нашей бывшей необъятной. Были гастроли. Были ежегодные Московские фестивали свободного стиха, на которые Маслов регулярно ездил (пока не начал совсем уж плотно «сидеть на кочерге»…).
Да и формально он успел немало «натворить». Издал три книги: «Отдельно стоящее дерево…» (1997; стихи и миниатюры), «Пушкин и Ленин» (1997, ироническая история Пскова и его «героев»), «Земля Святого Ада» (2000; стихи, короткая проза, пьеса, «городские сказки», «Мемуар» и проч.; своего рода итоговый сборник). Выпускал альманах «Дофигаэдр». Перепечатал несколько огромных машинописных книг своего Главного учителя — питерского поэта, писателя, архитектора и художника Геннадия Алексеева (своей любовью к его верлибрам Лёша увлек в свое время немало псковских поэтов).
Опубликовался в нескольких значимых «братских могилах»: «Антология русского верлибра», «Антология русского лиризма», «Очень короткие рассказы», «Нестоличная литература». Публиковался в журналах «Сумерки» и «Carelia» (в переводе на финский), сборниках «Точка опоры» и «Звенья». Ну, и т. д…
Лёша ушел в неполных 48 лет, а родился в мае 1961-го. Сейчас ему было бы всего лишь 54.

Хочется вспомнить кое-какие его произведения. В этой подборке публикуются отрывок из письма (год не обозначен, но по контексту вполне понятно, какое это примерно время; даты, увы-увы, имеются далеко не везде) и несколько его стихов и лирических миниатюр, пришедшие автору этих строк тоже в письмах (некоторые из них, в переработанном виде, включались затем в лёшины книги). Последние тексты публикуются по книге «Земля Святого Ада».