Газета "Русский курьер",
№ 295, 2 июня 2004 г.

Кверху вниз концом…

"Дети Ра". № 1. М., Вест-Консалтинг, 2004.

Эра стандартизации заставляет все живое сопротивляться всемирному ГОСТу. Константин Кузьминский, прославленный скандалист, напечатавший в Америке весь поэтический андеграунд Ленинграда 70-х, наконец-то опубликовал в России свою ни на что не похожую вещь "Поэма "Ада", или Девочка из Днепропетровска". Она закончена на Брайтон-Бич еще в 1993 году, и вот теперь ее напечатал в первом номере своего журнала такой же нестандартный, но абсолютно не скандальный Евгений Степанов. Цитировать поэму практически невозможно. Кузьминский никогда не писал просто по-русски, нарушая все мыслимые и немыслимые правила грамматики, ставя или не ставя запятые по собственному усмотрению. "Насекомый — тебя, незнакомку / по пустынным листал искомую / мою самку, соломку — кою / я тащу, муравей исконно". Это, пожалуй, самое воспроизводимое. Но среди этой умышленной невнятицы и зауми время от времени вспыхивают щемящие строки: "Мне видимо Бог запрещает любить". Или: "Не волк я не волк я тоски моей вой". Или: "Но Бог не дает мне а дьявол велит". Истовый наследник обериутов, настоящий калифорнийский ленинградец, он даже не человек мира, а человек не мира или не человек мира. "В Калифорнию ты летишь с отцом / я лежу в ночи кверху вниз концом". Кузьминский не похож ни на кого из современных поэтов, хотя отчетливо прослеживаются его связи с Введенским, с Олегом Григорьевым, с Митьками. "Я лежу, созревая репой / я еще моя милая крепок / Достоевского в рот не беря / до великого ноября". Почему до ноября? Потому что в ноябре Достоевский родился. Но вряд ли такая простая разгадка что-нибудь объясняет. Ясно только, что как только К.К.К. (так он себя именует) вышел из себя по самой полной программе, в поэтическом полку прибыло. Есть уравновешенный гармоничный ленинградец-американец Бродский. И есть абсолютно неуравновешенный не ленинградец — не американец К.К.К.

Елена КАЦЮБА