А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Э | Ю | Я | # | библиография |
Александр КОЧЕТКОВ (1900 — 1953) — поэт. Родился в Подмосковье. Окончив Лосиноостровскую гимназию в 1917 году, поступил в МГУ (филфак), откуда по мобилизации был призван в армию (1918 — 1919 гг.), после чего работал библиотекарем, литконсультантом в разных издательствах.
Стихи писал постоянно, начав в четырнадцать лет. Его пьеса в стихах "Николай Коперник" шла в театре Московского планетария. Известны его переводы Хафиза, Фаррухи, Шиллера, Корнеля, Расина, Беранже и многих других авторов. А. Кочетков был совершенно лишен способности "проталкивать" свои сочинения в печать, почему, вероятно, его и сделали "автором одного стихотворения" — "Баллады о прокуренном вагоне"... Стихотворение было опубликовано в книге "Антология русского лиризма. XX век. том 2" — М: Студия, 2000 г.
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, — Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастет на сердце рана — Прольемся чистыми слезами, Не зарастет на сердце рана — Прольемся пламенной смолой. — Пока жива, с тобой я буду — Душа и кровь нераздвоимы, Пока жива, с тобой я буду — Любовь и смерть всегда вдвоем. Ты понесешь с собой повсюду — Не забывай меня, любимый, — Ты понесешь с собой повсюду Родную землю, милый дом. — Но если мне укрыться нечем От жалости неисцелимой, Но если мне укрыться нечем От холода и темноты? — За расставаньем будет встреча, Не забывай меня, любимый, За расставаньем будет встреча, Вернемся оба — я и ты. — Но если я безвестно кану — Короткий свет луча дневного, — Но если я безвестно кану За звездный пояс, в млечный дым? — Я за тебя молиться стану, Чтоб не забыл пути земного, Я за тебя молиться стану, Чтоб ты вернулся невредим. Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал. Нечеловеческая сила, В одной давильне всех калеча, Нечеловеческая сила Земное сбросила с земли. И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали. С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь — Всей кровью прорастайте в них! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь, Когда уходите на миг! Стихотворения были опубликованы в книге: Александр Кочетков. С любимыми не расставайтесь!: Стихотворения и поэмы. М.: Советский писатель, 1985. * * *
— Откуда музыка?
— Не знаю. Я Сумерничал здесь в уголку и думал: Что сладко жить, что (все-таки) любовь Сильнее смерти, что цветы прекрасны (И даже колокольчики), что труд Кристаллизует душу, но и в камне Стучит живое сердце. А сосед Тем временем настраивал гитару. Потом я ненароком задремал. Проснулся вот... И музыки не слышал. * * *
Свой первый трепет соловьиный
Я поверял ее струне, И, ради нежной мандолины, Подруга улыбнулась мне. А мне казалась недостойной Неизощренная хвала, И песня робкая — нестройной, И безотзывной — ночи мгла. Искусством стройного напева Я ныне славен и счастлив, И мне порою внемлет дева, Блаженно руки заломив. Но я грущу о давнем мире, Когда, в пылу иной весны, У сердца было лишь четыре Нестройно плачущих струны! * * *
Понятен мир с его весной, понятны
Люди с их праздником (мое окно Блестит, как и у всех), понятна смерть Моих тюльпанов (в них она вселилась, Едва их срезали, хоть на столе Кроваво дозревали, раскрываясь Навстречу гибели, что нынче в ночь Их стебли выпила, их лепестки Обуглила, их листья изломала),- Но почему спаленные тычинки Еще вздымают облако любви И черной пылью смерти обнимают Иссохший пестик,— но откуда песня? ЧИЖИК
— Чижик-пыжик! Это что ж?
Люди спят, а ты поешь? — Чи-чи-чив! Ти-ти! Тью-тью! Я для солнышка пою. — Милый чижик! Ты чудак... Всюду холод, всюду мрак. — Чьи-чи-чи! А все равно Станет розовым окно. — Солнце выйдет, глупый чиж, Если ты и помолчишь! — А под песню — чьи-ти-ти!- Веселей ему идти! — Чи-чи-чив-ти-ти-тью-тью! Чьи-чи-чи! Тив-тив! Чью-чью! * * *
Я разогнал собак. Она еще
Жила. И крови не было заметно Снаружи. Наклонившись, я сперва Не разглядел, как страшно искалечен Несчастный зверь. Лишь увидав глаза, Похолодел от ужаса. (Слепит Сиянье боли.) Диким напряженьем Передних лап страдалица тащила Раздробленное туловище, силясь Отнять его у смерти. Из плаща Носилки сделал я. Почти котенок, Облезлая, вся в струпьях... На диване Она беззвучно мучилась. А я Метался и стонал. Мне было нечем Ее убить. И потому слегка, От нежности бессильной чуть не плача, Я к жаркому затылку прикоснулся И почесал за ушками. Глаза Слепящие раскрылись изумленно, И (господи! забуду ли когда?) Звереныш замурлыкал. Неумело, Пронзительно и хрипло. Замурлыкал Впервые в жизни. И, рванувшись к ласке, Забился в агонии. Иногда Мне кажется завидной эта смерть. ПОЭТ
Средь голых стен, изъеденных клопами,
Ни в смерть, ни в страсть не верящий давно, Сидит поэт, и пялится в окно, И утомленно вопрошает память. Внизу — проспект с огнями и толпами, Здесь — гребни крыш, безлюдно и темно. В пустом бокале вспыхнуло вино. Восходят звезды робкими стопами. Пером он помавает в пузырьке, Чтоб раздробить сгустившуюся влагу,- И легкая строка, скользя к строке, Узором клякс ложится на бумагу. Поэзия российская жива, Пока из клякс рождаются слова. ИЗ САНОИ
Так живи, чтоб сам ты смертью был избавлен от живых,
А не так живи, чтоб смертью от себя избавить их. ПОЭМА О МОЛОДОМ СЕРПЕ
Нос в воротник, лицо под шляпой (так
Брела бы вешалка), через плечо Кошель с продуктами, — в февральский вечер, Немного оттеплевший и с оттенком Стального пурпура, бульваром шел Не слишком юный гражданин. Грачи Горланили в раскидистых плетушках Деревьев. Что-то твердое оттуда (Ледяшка или сук) вдруг подзатыльник Дало мимоидущему, — а шляпа, Переместившись на оси, раскрыла Ему глаза. Новорожденный серп, Зеркально-изощренный, заблудился В грачиных гнездах — и один из самых Занозистых грачат, впустив все когти В его точеный краешек, все перья Взъерошив, закатив глаза, хрипя От восхищенья, реял в синеве На золотых качелях. Молод мир И одинок, ему не угрожает Ни вздутость вен, ни старческая одурь Утрат. Ныряя в голубом эфире, Несчетные круги он пробежит Стеклянной бусинкой. Потом, разбившись На миллион осколков, перестанет Существовать. И еще слышным звоном Вздохнет о нем вселенная... Публикацию подготовил Евгений В. Харитонов
|