А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Э | Ю | Я | # | библиография |
Владимир КУЧЕРЯВКИН (Санкт-Петербург) — поэт, прозаик, переводчик. Родился в Калининграде (Кенигсберге) в 1948 году. Входил в "Клуб-81". Публиковался в самиздате и различных официальных периодических изданиях. Первая публикация — в сборнике "Круг" (1985). Автор четырех книг стихов: "Танец мертвой ноги" (1994), "Вдалеке от кордона" (1994), "Треножник" (2001), "Избранное" (2002). Входил в шорт-лист премии А. Белого (2001).
Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 2, 2004 г.).
ОСЕНЬ, ОСЕНЬ СО ВСЕХ СТОРОН ОКРУЖАЕТ
* * * И будет вскоре весенний день…
И. Северянин Ясное утро. Гасли последние звезды.
Птицы проснулись, пробуют голос: осенние звуки, грустные звуки. Воздух недвижен. Чаю горячего — и у окна любоваться трубою, Из-за леса торчащей, книжки листать, да видеть, как осень Мокрою лапой треплет траву и деревья. Ветер с запада снова поднялся. Вот уже погоняет мокрые тучки, небо погасло, осень, Осень, осень со всех сторон окружает. Значит, скоро на север Ехать нам в город каменный… Но будет снова весенний день, Сумку мы соберем и поедем обратно, в Россию, Домой, где волнуются горы Святые, Где монах улыбается, машет руками, и, словно проснувшись, Спросишь ты, неужели все это не снится? * * *
Среди занавесок, цветов и экранов мерцающих, скрытно
Летит насекомое глупое, крылья спустя, хладнокровно Очами вращая на стороны света, на мир, на мужчину, Сидящего вяло в чужом замусоленном кресле. Огромен и призрачен мир, в зеркалах отраженный и стенке, Где две очарованных киски на крыше любуются небом закатным. Но вдруг просвистит за спиною прозрачнокрылатой газета — И вот уже труп на полу, не шевелит ногами и больше не дышит. Стихотворения были опубликованы в журнале "Футурум-АРТ" (№ 4, 2002 г.).
* * * Этот спит, этот мчится по ветру с клюкою
И на облаке что-то губами тревожное шьёт. Этот дышит глубокой, как древние роды, рекою И по улицам носит разбойное в жилах житьё. Храп по комнатам влажною негою стелется, И о стенку уже не стучит голова. Пронеслась по проулкам лихая метелица. Словно море, колышется нашим дыханьем кровать. Пьяным что: прошатался, лишенный надежд, меж домами, Задыхаясь и что-то еще за собой волоча, И опять отдыхает, как в прочитанном ночью в вагоне романе, Где по тексту героев колеса стучат. Да, какой уже год не выходит над крышами солнце, И не бьется в стакане посланец его среди граней прозрачных. Но по улицам ходят во тьме новобранцы: Мои близкие люди, тараща глаза свои рачьи. * * * Как гремят километры лица,
Когда наступает весна или драка, И похожий на древнего в поле бойца, Когда он средь поля отчаянно крякал, Я нес тишину в бесконечной груди, Ногами упершися в землю крепко. И крылья какой-то прекрасной зари Во мне поднимались тихонько и робко. И там, где дворцы, как свинья, полегли, На душу заборами наступая, Уже раздавалось в отчаянной дали Лихие ура, будто скачет Чапаев. Стихотворения были опубликованы в журнале "Зинзивер" (№ 3, 2005 г.).
ГЛАЗА СЛИПАЮТСЯ, ИДЕТ ГУЛЯТЬ ДУША
* * *
Ю. Медведеву
Разнообразны предо мной твои картины.
Подруга кликнет — и ты с плеча в запой, Роскошною кивая мягкой головой. Утюг пропляшет бодро, словно бедуины В болоте по плеча. А ты сидишь, глухой, Прилежный, тонкий, чуть живой… Гляди, еще толпа микробов проскакала, Накинув на уши глухое покрывало. * * *
До сей поры не знаем, кто мы.
В. Хлебников Шумит компьютера неласковый поток.
Зима подвинулась в экране. Отступает. В Ерусалиме падает звезда. И на восток Горячий танк плюется, ничего не понимает. Ребенок, слышь, кричит. Опять родился в мае, И горько тут ему, где человеки Не смотрят в небо, про себя не вспоминают — Кто в Вифлееме землю жрет, кто в Мекке. * * *
Загудел локомотив. Протянув ладони,
Встрепенулась девушка и опять уснула. Кто там в переходах кашляет и стонет? Кто там бродит в темноте с рожей Вельзевула? А у нас в вагонах тут папенька гуляет. Зубом цыкнет — и смеются люди, словно мухи. Впрочем, не понять с тобой нам, кто в кого стреляет. Впрочем, это все, должно быть, так, слухи. * * *
Казак по Невскому гуляет.
На Невском лошадь воду пьет. А молодому щелкоперу Никто и стопки не нальет. Вот он из дома грустный вышел, Взглянул направо — видит мост. Взглянул налево — жмется и чуть дышит На крыше черный ангел, поджавши хвост. * * *
Ах, ходить по свету
Так легко, приятно: Там гуляют буквы. Там летит ворона. Падает весенний Снег и нежно тает. Падает прохожий На сердце и снится. Как зайдешь в подвалы – Столики как люди: Принагнули спины, Ждут себе чего-то. Но плывет хозяйка. Запоет частушку, Брякнет анекдотом, Водочкой одарит. И сидит одетый В облако с капустой, И пьянеет тихо Маленький поэтик. Будто знает что-то: Знай себе смеется… Скрипка шевелится В голове горячей. |